Поиск по творчеству и критике
Cлово "WERKE"
Входимость: 1. Размер: 33кб.
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Входимость: 1. Размер: 95кб.
Входимость: 1. Размер: 69кб.
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 33кб.
Часть текста: событий. Ораторские произведения Ломоносова конца 40-х — начала 50-х годов XVIII в. создали ему заслуженную славу крупнейшего русского прозаика, и именно поэтому Елизавета Петровна пожелала прочитать историю России, написанную «штилем господина Ломоносова». Однако работа над историей затянулась, и книга Ломоносова появилась в свет, когда в европейской историографии стали предьявляться новые требования к историческим трудам. Да и в России во второй половине 60-х годов XVIII в. наряду с долго еще державшимися традициями стали появляться иные взгляды на задачи и стиль трудов по истории. Все это не могло не сказаться на литературной судьбе «Древней российской истории» Ломоносова. Это была первая работа по истории России, выпущенная после напечатания в 1674 г. в Киеве «Синопсиса», составление которого приписывается Иннокентию Гизелю. Академия наук в самом же начале своей деятельности наряду с целым рядом научных задач поставила и вопрос об изучении истории России. Первые статьи на исторические темы были напечатаны в «Комментариях» Академии Т. -З. Байером, крупным ученым, вполне владевшим научными методами своего времени. Однако полное незнание русского языка ограничило круг доступных ему источников; в результате этого статьи Байера не являлись подлинными исследованиями по истории России. Несколько позднее Г. -Ф. Миллер также стал заниматься русской историей, но очерки по истории Киевской Руси, напечатанные им в первых томах «Sammlung Russischer Geschichte», свидетельствуют о том, что он, как и Байер, не владел в то время русским языком. Тексты летописи ему переводили переводчики Академии наук, среди них был и И. -В. Паузе, в ряде случаев допустивший неточность в своих переводах. Вследствие этого у Миллера имеется ряд ошибок, которые внесли путаницу в вопросы начального периода русской истории. В ...
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Часть текста: ich morgen schon einen Poet bekommen. Перевод Его сиятельство г. граф П[етр] И[ванович] требует, чтобы описание фейерверка было напечатано на немецком и французском языках. Стафенгаген его перевел, но мне не нравятся стихи в прозе. Прошу ваше высокородие ради чести Академии просмотреть их. Стихи я дословно перевел на латинский. Было бы желательно, чтобы и по-немецки они были также переложены на стихи. Наших французских переводчиков я могу склонить к переводу с немецкого на французский, что же касается его, то вы располагаете бо́льшей властью приказать ему это выполнить. Когда стихи будут переведены на французский прозой, я завтра же добуду и какого-нибудь поэта. Примечания Печатается по собственноручному подлиннику (ГПБ, Погодинское собрание, автографы, № 267). Подлинник на немецком языке. Немецкий текст напечатан впервые — «Летописи», 1859, т. I, кн. 2, отд. III, стр. 195, № 5; русский перевод напечатан впервые — Акад. изд. т. VIII, стр. 206—207. Датируется предположительно по дню фейерверка и по определению Академической канцелярии о напечатании описания фейерверка. Упоминаемый в письме фейерверк был устроен П. И. Шуваловым в Петербурге 11 или 12 июня 1758 г. (ААН, ф. 3, оп. 1, № 234, л. 8; «Санктпетербургские ведомости», 1758, № 48, 16 июня, стр. 2). Описание фейерверка было напечатано в Академической типографии в октябре 1757 г. в количестве 200 экземпляров (ААН, ф. 3, оп. 1, № 528, лл. 179 об. и 267; № 234, лл. 6—19) Весь тираж этого издания поступил в распоряжение П. И. Шувалова, в связи с чем оно обратилось в величайшую библиографическую редкость, которую не удалось отыскать даже в самых крупных наших библиотеках, а текст публикуемого письма настолько неясен, что нет возможности...
Входимость: 1. Размер: 95кб.
Часть текста: для того, чтобы проявиться. Когда искусство, из отвлеченного собственным необходимым движением, переходит в действительность, стремясь к своему проявлению, оно определяется согласно с внутренним его развитием и в то же время созидает образ, вполне соответствующий его определению и переводящий его вовне. Этот образ является непосредственно конкретным, возникает на отдельном чувственном предмете, который теряет тогда свое отдельное значение как предмет и становится материалом; искусство, избирая материал, находит его сообразным с своим требованием; он относится здесь постольку, поскольку он удобен для воплощения сущности искусства. Так, архитектура берет многоразличную массу, удобную для ее проявления; так, скульптура берет белый мрамор, живопись - краски, музыка - звук, поэзия - слово; всюду материал теряет значение сам для себя . Искусство выражается в нем, но это нисколько не значит, чтобы материал, который избирает оно как материал только сам по себе уже, как нечто отдельное, заключал его в себе; не таково его отношение к нему. Мрамор, неорганическая громада, еще нисколько не скульптура, удостоивающая брать его своим материалом только; и не все то, что произведено из мрамора, есть произведение скульптуры; все зависит от того, чей молот застучит по его крепкой поверхности: молот ли ремесленника или художника. Только при определении, получаемом через искусство, вмещает материал его в себе; это определение исторгает его, освобождает его от массы, вся тяжесть, вся недвижность, вся случайность отпадает от него, и он, переставая быть материалом по себе, как скоро коснется до него искусство, становится соразмерным, вольным его выражением: ... dringt bis in der Schönheit Sphäre, Und im Staube bleibt die Schwere Mit dem Stoff, den sie beherrscht, zurück. Niclit der Masse qualvoll abgerungen, Schlank...
Входимость: 1. Размер: 69кб.
Часть текста: нами момент, а потому должны рассмотреть, имеет ли Ломоносов, будучи явлением в сфере литературы, где мы его рассматриваем, только историческое значение, - в слоге, или имеет он значение и для себя, поэтическое, - другими словами: поэт ли он? Значение момента вообще и его полное определение вытекают из его существа. Мы должны видеть здесь, не из существа ли рассматриваемого момента, не из значения ли Ломоносова как момента вытекает уже, что он поэт? И если это так, то каким именно образом такое определение осуществляется, выражается далее; какие условия принимает оно; как именно и в чем становится оно вполне живым явлением, и какое в то же время личное значение, достоинство Ломоносова? Здесь является Ломоносов вполне уже как лицо. Значение, которое имеет Ломоносов как момент, есть значение индивидуума в литературе. Вместе с явлением его разрушается сфера исключительной национальности (особности); вместе с ним является, только с ним вместе могущее явиться, общее. Это значение Ломоносова как индивидуума осуществляется в языке, который был (не только относительно содержания, но и относительно самой формы, самого слога) - им оторван от выражения народа, национально определенного, и стал выражением лица и вместе с тем общих интересов (опять не только относительно содержания, но и самого слога). Самое существо явления индивидуума выражает великий момент литературы, не только внешние исторические судьбы, но момент внутренний; с индивидуумом открывается внутренний мир. Значение индивидуума есть необходимо личность; только индивидуальная сила, одаренная, следовательно, всею энергиею индивидуума, только личная природа, конкретирующаяся как один индивидууму могла произвести все это. Первое такое явление индивидуума, в литературе, первое лицо есть автор, поэт, восставший из безграничной национальной сферы. Итак, здесь самое значение существа момента требует лица, без силы...
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Часть текста: Excellentz werden nicht ungnädig deuten, daß ich Denselbigen die mit so viel grossen Affairen beschäfftiget, mit meinem schlechten Schreiben beschwehrlich falle. Es verpflichtet mich meine Schuldigkeit, daß ich Denselbigen für Dero grossen Wohlthaten meine Dankbarkeit alle Augenblick bezeuge; vielmehr nun als ich von meinen Studiis und allem was mir allergnädigst befohlen rapportire. Ew. Ex[c]ellentz geruhen in letzt übersandter Instruction uns zu befehlen, daß einjeder von uns die der Historiae naturali und Metallurgie gehörige Bücher, nebst etlichen Ertzen sich anschaffen sollte. Weil aber diejenige Bücher vor der Oster-Messe nicht zu bekommen sind, und die Winter-Zeit nicht bequem gewesen die Berg-Werke zu besehen, wo wir die Ertzen zur besseren Erkän[n]tniß des mineralischen Reichs anschaffen könnten, so haben wir dieses auf Anrathen des Herrn Regierungs-Rath Wolf[f] auf folgende Sommer aus-gesetzt. Dessenthalben unterstehe ich mich aus festen Vertrauen zu Dero mir vormahls bekannten Gewogenheit eine unterthänigste Bitte bey Denselbigen ein zulegen: Dieselbige geruhen diese hohe Gnade zu erweisen, dasjenige, was wir auf die obgemeldete Sachen, wie auch zu unserer Subsistance anwenden sollen, zu überschicken. Ich vertraue mich auf Dero Gewogenheit; Ew. Excellentz werden diese Kühnheit demjenigen pardoniren, der lebenslang mit schuldigster Dankbarkeit, und tieffester Ehrerbitigkeit verharren wird Ew. Hochwohlgebohrnen Excellentz Unterthänigster Knecht Michael Lomonosoff Marburg, d. 26 Mart. A[nno] 1738 Перевод Высокородный господин, милостивый государь, г. камергер! Благоволите, ваше превосходительство, милостиво извинить, что я, при множестве ваших важных занятий, утруждаю вас своим плохим писанием....