80
1762 ИЮЛЯ 25. Г. Г. ОРЛОВУ
Милостивый государь
Григорий Григорьевич!
Обрадуй всевышний господь ваше превосходительство, сколько я милостивым вашим присыланием обрадован сего дня. Подай вам во весь век столько чувствовать удовольствия, как я ныне. Но оно бесконечно умножится, когда совершение вашего благодеяния истинно отеческого воспоследует, ибо оным все истинные сыны отечества от уныния восставлены или, лучше сказать, воскрешены будут. Напротив того, явные1* недоброхоты российские, в коварных своих происках ослабясь, не так станут насягать на нас дерзостно. Ныне время златой здешним наукам век поставить2* и от презрения (в которое я было сам первый попал) избавить возлюбленный российский род!1 Не укосни, милостивый государь, в отчаянии и дряхлости сетующее учащееся здесь юношество оживить отрадою и показать, что ваше превосходительство бог возвысил истинным сыном отечества на защищение верных природных подданных е. в. В надежде несомненного отеческого вашего покровительства с глубоким высокопочитанием пребываю
вашего превосходительства
всеуниженный и3* всеусердный слуга
Михайло Ломоносов
Июля 254* дня
1762 года
Примечания
Печатается по тексту публикации И. А. Шляпкина («Русская старина», 1895, № 4, стр. 224).
Подлинник находился в Берлинской королевской библиотеке.
Впервые напечатано (не точно и с неверной датой) — «Русский вестник», 1808, ч. II, № 6, июнь, стр. 323—324.
Из первых слов публикуемого письма видно, что в день его написания, 25 июля 1762 г., Ломоносов получил от Г. Г. Орлова какое-то приятное для себя известие. Не ясно, было ли оно сообщено ему в форме письма или через кого-нибудь на словах. Слово «присылание» заставляет признать второе предположение более правдоподобным (см. примечания к письму 81). Из последних слов Ломоносова («когда совершение вашего благодеяния истинно-отеческого воспоследует») можно заключить, что речь шла пока лишь о каком-то обещании Орлова.
Дворцовый переворот 1762 г. лишил Ломоносова той опоры, которую он находил прежде в лице М. И. Воронцова и И. И. Шувалова, утративших теперь свое влиятельное положение при дворе. Вполне естественно поэтому, что Ломоносов был, — как он пишет, — «обрадован» обещанием Г. Г. Орлова, значение которого все склонны были в ту пору переоценивать, видя в нем не только фаворита недавно воцарившейся Екатерины II, но и нового временщика.
касалось прежде всего награждения Ломоносова «повышением ранга против тех, коими обойден». Вероятнее всего, что Орлов обещал ходатайствовать о производстве Ломоносова в такой чин, который возвратил бы ему первое место в Канцелярии. Совершенно бесспорно, что Орлов одновременно выражал готовность помочь и в деле об утверждении «привилегии» для Академического университета.
Выполнил ли Орлов свои обещания, говорил ли по этим вопросам с Екатериной II, мы не знаем. Известно лишь, что «совершения», на которое надеялся Ломоносов, не последовало: оба вопроса так и остались неразрешенными.
1 Слова «Наше время златой здешним наукам век поставить и от презрения... избавить возлюбленный российский род» — измененная автоцитата из оды Ломоносова на восшествие на престол Екатерины II (см. т. VIII наст. изд.).
1* В «Русском вестнике» злые.
2* «Русском вестнике» восставить.
3* «Русском вестнике» этих двух слов нет.
4* В «Русском вестнике» 27.