56
1757 ОКТЯБРЯ 27. Я. Я. ШТЕЛИНУ
Wohlgebohrener Herr Hofrath,
Hochzuehrender Freund.
Ob ich s[ch]on vollkommen versichert bin, daß Ew. Wohlgebohrn von meiner Mosaischen Arbeit die beste und der Wahrheit gemäße Meinung hegen: so habe doch für nöthig gefunden, Ew. Wohlgebohr, einiger Umständen zu erinnern, nähmlich: 1) Daß diese Kunst, welche zu allen Zeiten in einer besonderen Hochachtung gestanden, allhier durch meine Bemühung in kurtzer Zeit in einem so[l]chen Stand gesetzet worden, zu welchem zu gelangen hat man in Rom einige Jahrhunderte und viele Unkosten angewendet, ohngeachtet, daß alldort so viele Meister in der Mahlerey und in der Glaskunst allemahl zu finden sind. 2) Daß die Materialien alle von derselbigen Festigkeit und Güthe als die Römische sind, und ihre Farben sind weder von Luft, noch Sonne, oder durch die Länge der Zeit veränderlich, weil sie im starken Feuer verfertiget werden. 3) Da nun diese Kunst hier so weit gebracht ist, so ist es sicher, daß sie durch mehrere Übung insonderheit im großen zu der größten Vollkommenheit, die man wünschen kan[n], gelangen wird. Diese Erinneru[n]g weil wahr und nicht nur mir, sonder[n] auch den schönen Künsten überhaupt heilsam ist; so zweiffeie ich im geringsten nicht, daß Ew. Wohlgebohrn dieselbe bey dem Raport in die Canceley in Betrachtung ziehen werden. Ich verharre mit aller Hochachtung
Ew. Wohlgebohrn
gehorsamster Diener
M. Lomonosow
d. 27 Oct.
1757
Адрес: A Monsieur Monsieur de Staelin Conseiller de la Cour et Directeur de l’Académie des Arts chez lui.
Перевод
Высокоблагородный господин надворный советник, высокочтимый друг.
Хотя я уже вполне уверен, что ваше высокородие имеет о моей мозаичной работе самое лучшее и соответствующее действительности мнение, все же нахожу необходимым напомнить вашему высокоблагородию некоторые обстоятельства, а именно: 1) что это искусство, которое во все времена пользовалось особым почетом, здесь моими стараниями в короткое время доведено до такого состояния, для достижения которого в Риме потребовалось несколько столетий и большие затраты, несмотря на то, что там всегда можно было найти так много мастеров живописи и по стеклу; 2) что все материалы имеют такую же прочность и качество, как и римские, а краски их не изменяются ни от воздуха, ни от солнца, ни вследствие истечения времени, так как они изготовляются на сильном огне; 3) а так как это искусство здесь доведено до такой высоты, то несомненно, что при большом опыте, в особенности в большом объеме, оно достигнет такого высокого совершенства, какого только можно желать. Настоящее напоминание, будучи справедливым, полезно не только мне, но и изящным искусствам вообще, поэтому я нисколько не сомневаюсь, что ваше высокоблагородие примете его во внимание при репорте Канцелярии.
Остаюсь с полным почтением
вашего высокоблагородия
покорнейший слуга
М. Ломоносов
27 октября
1757
Адрес: Господину Штелину, надворному советнику и директору Академии Художеств. В собственном доме.
Примечания
Печатается по собственноручному подлиннику (Государственная Библиотека СССР им. В. И. Ленина, собрание А. С. Норова, Авт. 3, 54).
Немецкий текст напечатан впервые — «Летописи», 1859, т. I, кн. 2, отд. III, стр. 193—194; русский перевод напечатан впервые — Акад. изд., т. VIII, стр. 201.
(т. IX наст. изд., документ 81 и примечания к нему), предложил Академической канцелярии освидетельствовать мозаичные изделия Ломоносова, а Канцелярия 23 того же октября определила произвести это освидетельствование в собрании Академии Художеств, где руководящим лицом был адресат настоящего письма — Штелин.
Подробности см. в т. IX наст. изд., примечания к документу 81, где приведен и положительный отзыв Академии Художеств о художественных и технических достоинствах мозаичных работ Ломоносова.