48
1754 ДЕКАБРЯ 30. И. И. ШУВАЛОВУ
Милостивый государь Иван Иванович!
Из вчерашнего вашего превосходительства милостивого разговора приметил я, что злоба преодолевает благости, подкрадываясь под святость высочайших повелений. Итак, ежели невозможно, чтобы я по моему всепокорнейшему прошению был произведен в Академии для пресечения коварных предприятий, то всеуниженно ваше превосходительство прошу, чтобы вашим отеческим предстательством переведен я был в другой корпус, а лучше всего в Иностранную коллегию, где не меньше могу принести пользы и чести отечеству, а особливо имея случай употреблять вспоможение архивы к продолжению «Российской истории». Я прошу всевышнего господа бога, дабы он воздвиг и ободрил ваше великодушное сердце в мою помощь и чрез вас бы сотворил со мною знамение во благо, да видят ненавидящие мя и постыдятся, яко господь помогл ми и утешил мя есть из двух единым, дабы или все сказали: камень, его же небрегоша зиждущии, сей бысть во главу угла, от господа бысть сей;1 или бы в мое отбытие из Академии ясно оказалось, чего она лишилась, потеряв такого человека, который чрез толь много лет украшал оную и всегда с гонительми наук боролся, несмотря на свои опасности. Ожидая того или другого в твердом на милостивейшее ваше ходатайство уповании, с усердным глубокопочитанием пребываю
всепокорнейший и нижайший слуга
Михайло Ломоносов
1754 года
Печатается по тексту первой публикации.
Впервые напечатано — Соч. 1784, ч. I, стр. 338—339.
Как видно из содержания публикуемого письма, оно написано после состоявшейся накануне, 29 декабря 1754 г., беседы Ломоносова с И. И. Шуваловым, который, вероятно, со слов К. Г. Разумовского, дал понять Ломоносову, что его «всепокорнейшее прошение» едва ли может рассчитывать на успех. В чем именно заключалось это «прошение», мы не знаем. Из письма видно лишь, что Ломоносов, как он сам поясняет, хотел быть «произведен в Академии для пресечения коварных предприятий», т. е. желал получить такое назначение, которое давало бы ему возможность активно противодействовать «коварным предприятиям» реакционной группы в лице Шумахера, Теплова и Тауберта. Шла ли речь о производстве Ломоносова в члены Канцелярии или в вице-президенты Академии, не известно. Ломоносов ставил вопрос решительно: либо дать ему то академическое звание, о котором он просил, либо перевести его из Академии в другое ведомство, «лучше всего в Иностранную коллегию». Назначение Ломоносова советником Канцелярии состоялось только два года спустя, 13 февраля 1757 г.
1 «сотворил со мною знамение во благо... ») заимствованы Ломоносовым из псалмов, очевидно, по памяти, а потому и не вполне точно.