Слово о рождении металлов от трясения земли

Перевод М. В. Ломоносова

Когда ужасные дела натуры в мыслях ни обращаю, слушатели, думать всегда принужден бываю, что нет ни единого из них толь страшного, нет ни единого толь опасного и вредного, которое бы купно пользы и услаждения не приносило. Божественным некоторым промыслом присовокуплены приятным вещам противные быть кажутся, дабы мы, рассуждая о противных, бо́льшее услаждение чувствовали в употреблении приятных. Ужасаемся волн кипящего моря, но ветры, которыми оное обуревается, нагруженные богатством корабли к желаемым берегам приносят. Несносна многим здешней зимы строгость и нам самим нередко тягостна, однако ею удерживаются зараженные поветрием курения, ядовитые соки и угрызения тупеют. Хотя ж часто сокровенны перед нами бывают от противных вещей происшедшие угодия, которыми пользуемся в жизни нашей, однако они подлинны и велики. Так через многие веки трепет один токмо наносили громы человеческому роду и не иначе как токмо бич раздраженного божества всех устрашали. Но счастливые новыми естественных тайн откровениями дни наши сие дали нам недавно утешение, что мы большее излияние щедроты, нежели гнева небесного от оных через физику уразумели. Наги бы стояли поля и горы, древ и трав великолепия, красоты цвето́в и плодов изобилия лишенны, желтеющие нивы движением класов не уверяли бы сельских людей надеждою полных житниц; всех бы сих довольствий нам не доставало, когда бы громовою электрическою силою наполненные тучи продолжительное растущих прозябение плодоносным дождем и яко бы некоторым одушевляющим дыханием не оживляли.

Quotiescunque stupenda naturae opera animo perpendo, Auditores, ea semper opinione ducor, quod nullum eorum tam horribile, nullum tam infestum et nocens sit, quod non utilitatem, non voluptatem etiam pariat. Ita enim jucundis adversa divino consilio juncta esse videntur, ut adversi contemplatione acceptior jucundi usus redderetur. Horremus aestuantis aequoris fluctus; sed venti, qui id exasperant, onustas opibus naves ad optata devehunt littora. Intolerabilis plerisque est hiemis nostrae rigor, nobisque ipsis non raro gravis; verum eodem pestiferi halitus, succique et morsus virulenti cohibentur. Quamvis autem latent nos saepius profecta ex adversis commoda, quibus in vita fruimur; nihilo minus tamen vera et magna sunt. Sic per tot saecula terrorem duntaxat incutiebant mortalibus fulmina, nec aliter quam flagella irati Numinis timebantur. Verum beata novis naturalium arcanorum revelationibus aetas nostra hoc solatii nobis nuper attulit, ut plus clementiae, quam irae coelestis inde effundi, scientiae naturalis opera sit intellectum. Starent nudi montes et campi, sine arborum et herbarum honore, sine florum splendore, sine fructuum ubertate; non flava Ceres nutantibus aristis plena sperare horrea sollicitum juberet colonum; omnia haec commodis defuissent, nisi fulminea electricitate gravidae nubes tardam plantarum germinationem frugifera pluvia et geniali quadam aura animarent.

Истина сего дела (которое издревле престарелым земледельцам, хотя и не ясно, однако уже на мысль приходило) действием электрической силы, рукою рачительных натуры испытателей произведенной, чрез ускорение ращения трав так изъяснена и доказана, что нет больше места ни единому сомнению.

ita explanatam atque demonstratam nobis dedit, ut nullus supersit dubitandi locus.

Итак, когда откровением естественных тайн сияет такое просвещение к великому нашему утешению и радости, а особливо где прежде чрез закрытие происходящия приятности едино обращалось пред нами противного изображение, того ради за весьма полезно быть рассудилось, чтобы новым доказательством присовокупить по силе моей новую сей правде важность.

Cum itaque ex reseratis naturae arcanis tantum oboriatur lumen, magno solatio et gaudio nostro; praesertim ubi antea latente jucundi origine, sola adversi obversaretur imago: idcirco fructuosissimum fore existimo, ut novo argumento, quantum in me situm est, novum addam veritati momentum.

Ради сего намерения не нахожу ничего пристойнее, как земли трясение, которое хотя сурово и плачевно, хотя недавно о городах, им поверженных, о землях опустошенных и почти о целых искорененных совоздыхали мы народах,¹ однако не токмо для нашей пользы, но и для избыточества служит, производя, кроме других многих угодий, преполезные в многочисленных употреблениях металлы. Что представить вам по возможности постараюсь в настоящем слове, в котором, по кратком начертании земных трясений, показать намерен разные действия, на земной поверхности от них происходящие, также причины и материи, к тому служащие, потом места, в которых металлы находятся, наконец, как они родятся.

verum tamen non ad commoda solum nostra, sed etiam ad luxum maxime conducit, producendo, praeter alia emolumenta plurima, utilissima infinitos ad usus metalla. Id quod praesenti oratione Vobis ob oculos ponere pro virili allaborabo. Qua in primis praemissa brevi terrae motuum delineatione et variorum in superficie telluris inde effectuum, illorum causam materiamque, item locos, ubi reperiuntur metalla, ultimo genesin eorum ostendam.

Страшное и насильственное оное в натуре явление показывается четыреми образы. Первое, когда дрожит земля частыми и мелкими ударами и трещат стены зданий, но без великой опасности. Второе, когда, надувшись, встает кверху и обратно перпендикулярным движением опускается. Здания для одинакого положения нарочито безопасны. Третие, поверхности земной наподобие волн колебание бывает весьма бедственно, ибо отворенные хляби на зыблющиеся здания и на бледнеющих людей зияют и часто пожирают. Наконец, четвертое, когда по горизонтальной плоскости вся трясения сила устремляется, тогда земля из-под строений якобы похищается, и оные подобно как на воздухе висящие оставляет и, разрушив союз оплотов, опровергает. Разные сии земли трясения не всегда по одному раздельно бывают, но дрожание с сильными стреляниями часто соединяется. Между тем предваряют и в то ж время бывают подземные стенания, урчания, иногда человеческому крику и оружному треску подобные звучания. Протекают из недра земли источники и новые воды, рекам подобные; дым, пепел, пламень, совокупно следуя, умножают ужас смертных.

Quatuor autem modis terribile hoc et violentum in rerum natura phaenomenon se exserit. Primo, quando creberrimis succussionibus orto tremore quatitur terra, cum aedium crepitu, parum damnoso. Secundo, cum intumescit assurgens, alternoque et perpendiculari motu residet; ubi aedificia semper eodem situ utcunque tuta sunt. Tertio, fluctuum instar mota superficies terrae adeo infesta est: diducta quippe nutantibus tectis et palantibus hominibus inhiat, et saepe cuncta absorbet. Quarto denique, quando secundum horizontem motus vis integra se impellit. Hic enim subductum tectis subito solum, ea in aëre quasi suspensa deserit, et laxato compaginum nexu, ad ruinam urget. Varii hi terrae motus non semper simplices contingunt; sed tremor cum validis vibrationibus saepe incidit, interea comitantur aut etiam praecedunt hoc phaenomenon semper subterranei mugitus, murmura, atque clamori humano non absimiles, fragorique armorum soni. Fontes, imo flumina e gremio laborantis terrae aliquando erumpere; fumi, favillae atque flammae individuo comitatu mortalium terrorem augere solent.

Таковые частые в подсолнечной перемены объявляют нам, что земная поверхность ныне совсем иной вид имеет, нежели каков был издревле. Ибо нередко случается, что превысокие горы от ударов земного трясения разрушаются и широким расседшейся земли жерлом поглощаются, которое их место ключевая вода, кипящая из внутренностей земли, занимает или оное наводняется влившимся морем. Напротив того, в полях восстают новые горы, и дно морское, возникнув на воздух, составляет новые островы. Сие, по достоверным известиям древних писателей и по новым примерам, во все времена действовала натура. Хотя ж старинные свидетельства о изменениях лица земного ученому свету довольно известны, однако здесь для порядочного союза частей сего слова должно им дать место. Итак, послушаем Плиния^*, который из разных авторов об оных переменах вкратце повествует.

tremore quassati collabantur, et vasto fissae terrae hiatu desidant; quem locum vel aquae e gremio terrae scaturientes tandem occupant, vel infusum inundat mare. At contra in campis novi exsurgunt montes, et fundum maris superas prospiciens in auras novas format insulas. Haec ab omni aevo naturam operatam fuisse antiquorum scriptorum fide constat. Notissima sunt eorum testimonia de mutationibus faciei terrae, quae apud Plinium in compendium redacta leguntur.^*

———————

———————

^* В Натуральной истории, кн. 2.²

^* Hist. nat., I. 2.

„Рождаются, говорит, земли и внезапно восстают из моря: яко бы некоторую взаимную плату отдавала натура, возвращая то на другом месте, что инде хлябью поглотила. Славны давно островы Делос и Родос,³ которые по известию из моря родились. Потом меньшие Мелон,⁴ Анаф;⁵ между Лемном и Еллеспонтом Неа;⁶ между Лебедом и Теом Галона;^{7 8} в четвертый год сто тридцать пятой олимпиады,⁹ Тера и Теразия;¹⁰ между ими ж, сто тридцать пять лет спустя, Иера, или Автомата.¹¹ Потом Тия^{12 13} первого числа июля; и прежде нас, близ Италии между Еольскими островами;¹⁴ также недалече от Крита поднялся из моря остров на две тысячи пятьсот шагов с теплыми ключами. Другой сто шестьдесят третьей олимпиады в третий год,¹⁵ в Тусском заливе,¹⁶ горящий несильным дыханием. Сказывают, что около его плавало великое множество рыб, и те, которые их в пищу употребили, скоро живота лишились. Так говорят и о Питекузах,^{17 18} Гора Епопон,¹⁹ по испущении внезапного пламени, с полем сравнилась, на котором и город провалился, а другим трясением произведено озеро. Горы, инде в море опроверженные, в остров превратились, что называется Прохира.²⁰ Ибо и сим образом островы составляет натура. Оторвала Сицилию от Италии, Кипр от Сирии, Евбею от Беотии,²¹ от Евбеи Аталанту и Макрию,^{22 23} Левкосию от Сиренского мыса.²⁴ Напротив того, лишила островов море и к земле присовокупила. С Лезбом²⁵ соединила Антиссу,²⁶ с Галикарнассом Зефирию,^{27 28} Дромиск и Перну с Милетом,²⁹ с Парфенским мысом Нартекузу.³⁰ Прежде бывший на Ионском море³¹ остров Гибланда^{32 33} посреди Ефесская земля³⁴ в себе имеет; Софанию³⁵ и Деразидские островы³⁶ ближняя им содержит Магнесия;^{37 38} островами быть перестали. Целые земли отняла натура, во-первых безмерно пространные там, где Атлантическое море, ежели в том Платону верить можно.³⁹ По сем разделены погружением земли, как ныне видим, Акарнания⁴⁰ Амбракийским заливом,⁴¹ Ахаия^{42 43} Европа и Азия Пропонтом⁴⁴ и Черным морем. Сверх сего прорыло море Левкаду,⁴⁵ Антиррию,⁴⁶ Еллеспонт и два Восфора.^{47 48} — превысокую гору с городом Куритом, Сипил⁴⁹ в Магнесии⁵⁰ и прежде на том же месте преславный город Танталию,⁵¹ Галаму и Гамалу⁵² — финикийские городы с окрестными местами — и превысокий Флегийский хребет⁵³ в Ефиопии. Пирру и Антиссу⁵⁴ около Меотиса⁵⁵ Понт похитил; Елицию и Буру⁵⁶ — также, в Коринфском заливе которых в пучине следы видны. От острова Цеи⁵⁷ — половина Тиндариды⁵⁸ и все, что погибло от Италии, подобно как от Беотии и Елевзины“.⁵⁹

Таковые древние повествования подтверждаются недавными примерами. Ибо видим новые островы, в нынешнем столетии на море рожденные. Знатнейший из них на Архипелаге, близ острова Санторина. С 1707 году, с 29 числа марта, при земном трясении начал он выступать из моря. Сперва был как бугор каменный, но в следующие четыре года на несколько миль вырос.

Antiquas vero narrationes recentiora confirmant exempla: videmus enim novas insulas hoc saeculo in mari natas, quarum clarissima est, quae inter Cyclades, anno 1707 die 23 Martii, in vicinia insulae Santoriniae dictae, terrae motu emersa est mari, primo tanquam scopulus; per quatuor autem sequentes annos ad aliquot milliaria crevit.

Однако не намерен я показывать больше таковых примеров, ниже красноречием распространять бедность столичного перуанского города Лимы, ни жестокой Лиссабонской судбины. Не нужно больше представлять о низвержении городов земным трясением, ибо все лицо земное исполнено явственными сего доказательствами. Где токмо ни увидишь с расселинами каменные горы, тут оставшиеся следы земного трясения быть не сомневайся, тем суровейшего, чем неустройнее суть развалины, стремнины и хляби.

ruinas terrae motibus eversarum memorem; cum plena sit evidentissimorum documentorum facies totius terrarum orbis. Ubicunque enim petreos montes ruptos vides; vestigia ibi terrae motus existere non dubita, eo atrocioris, quo asperioribus horret rupibus.

Исследуя довольную причину к произведению таковых действий, кажется мне, безопаснее тот философствует, кто оную внутрь самой земли ищет, оставив мнения древних вавилонян, которые думали, что все сие от силы планет происходит. И хотя Плиний не мало обстоятельств в их пользу приводит, также хотя от шатания центра (ежели какое-нибудь от взаимного действия небесных шаров происходит), к которому тела́ по тягости движутся, о трясении земли нечто угадывать можно, однако во всяком испытании оные вещи прочим предпочитать должно, которые самому испытаемому делу предшествуют, купно с ним оказываются и окончанному следуют, везде в тесном с ним соединении. Того ради за истинную и общую причину земного трясения, со всеми почти нынешними и древними философами подземельный огонь признаваю.

Ad tantos effectus perpetrandos sufficientem causam quaerendo tutius philosophari videntur mihi ii, qui eam in ipsa terra investigantur, missis Babyloniorum placitis, qui omnia haec vi siderum fieri existimarunt. Et quamvis Plinius non pauca in eorum favorem videatur commemorasse; atque ea, quae ex nutatione centri gravium (siqua a reciproca coelestium corporum actione proficiscitur) hariolari possumus de terrae motu, prorsus negligenda non sint (fieri enim posse videtur, ut turbata alicubi subito linea directionis gravium res ponderosae ad novum punctum tendendo vibrentur validissime), nihilo minus tamen ea sunt in omni disquisitione caeteris praeferenda, quae rem ipsam antecedunt, comitantur, sequuntur, semper arctissime juncta. Quam ob rem veram et universalem causam terrae motuum, cum plerisque fere omnibus antiquis et novis Philosophis agnosco ignem subterraneum.

Итак, сей все естество оживляющий дух представляет себя прежде прочего рассмотрению, который из глубочайших земных хлябей по всему лицу земному и в самой атмосфере действия свои являет, притом сам будучи им часто спутник. Ибо толь многими отверстиями выбрасывается, коль много есть гор огнедышащих и пламень испущающих пропастей. Ни горячностию жаркого пояса излишно напрягается внутренний сей зной, ни строгостию холодных земель, к полюсам склоняющихся, совсем укорочается, но повсюду действует и по разным местам путь себе вон отворяет. Свидетельствуют около экватора, между тропиками, огнедышащие горы, каковы суть перуанские и те, что на индейских и на Зеленого мыса островах пылают. В умеренных климатах Етна, Везувий, Липара и многие островы на Архипелаге, которые хотя не бесперерывным жаром, однако частым отрыганием пламени и с самой глубины ясно показывают, что Тирренское и Егейское море над подземным огнем разливаются. Не упоминаю о берегах Каспийского моря, потаенным огнем служащих в пользу жителей, который и в жилищах их по отнятии верхней земли к варению пищи и к другим нуждам непрестанно способствует. К полярным кругам, во-первых, славна гора Гекла в Исландии, потом явившийся в прошлых столетиях остров, Майен называемый. Обои места между вечным льдом выметывают великий пламень, пепел и раскаленные камни. Недалече от хладного пояса отстоят и Камчатские хребты, пламень дышащие, также и те, которые от Южной Америки

Hic igitur naturae animus ante omnia se contemplandus offert, qui ex imis terrae recessibus ubique fere effectus suos in superficiem telluris, imo in atmosphaeram usque exserit non raro ipse ejusdem comes. Quippe tot spiraculis evolvitur, quot Vulcanii montes atque flammifera chasmata hiant. Non autem ardore torridi climatis nimium incitatur; neque rigore gelidarum ad polos vergentium regionum prorsus coërcetur hic intestinus aestus; sed passim operatur, et foras hic inde viam sibi recludit. Testes sunt circa aequatorem et intra tropicos ignivomi montes, ut sunt Peruani, et qui Indiam orientalem atque promoniorii Viridis insulas celebrant. In temperatis Aetna, Vesuvius et Lipara, nec non Cyclades, quae quamvis non continuo aestu, saepe tamen missis flammis ex fundo quoque maris, clarissime indicant, Tyrrhaenum et Aegaeum mare igni subterraneo incumbere. Taceo Caspii maris littora, occulto igne incolarum usibus inservientia, qui etiam inter lares suos, remoto desuper strato humi, focos ad cibos coquendum paratos eosque continuo ardentes inveniunt. Denique ad polares circulos primo celebris est Hecla Istlandiae; deinde, quae proxime elapsis seculis innotuit, insula Mayen dicta. Utroque loco inter aeternam glaciem ingentes flammae favillae, igniti lapides erumpere solent. Nec multum a frigidis recedunt Zonis Vulcanii montes Kamtschadici, et qui ab australi America interventu freti

врачебные ключи, также колодези и рудники, ископанные трудами человеческими, но и пространные моря, и сам великий океан внутренней земной теплоты бессомнительный есть показатель. Ибо повсюду, не токмо на мелких местах, но и в глубоких пучинах великое рыбы множество находится или по обстоятельствам признавается. Где бы киты разных родов ни учащали, везде питаются мелкими рыбами, а сии морскими травами или илом жизнь свою содержат. Но ращение трав и мягкость ила требуют теплоты дна морского. Для сохранения оныя чрез толь многие веки везде подземный огонь нужен, ибо весьма невероятно, чтобы солнечные лучи теплотворным движением в такой глубине могли произвести к тому довольное действие. Сверх сего Северный океан, льдом покрытый, изобилует животными разного рода, которые рыбами питаются, чем ясно показывают, что дно морское без лучей солнечных от внутреннего земного огня довольно теплоты получает.

Magellanici avulsi sunt, nomenque terrae imposuerunt igneae. Omnes quidem ignivomi naturae isti camini luculentissime subterranei ignis vim declarant; effectus tamen ejus id maxime et fere universim adstruunt. Etenim non solum calidi et medicati fontes, puteique profundissimi, ad aquas hauriendas et metalla rimanda improbo hominum labore effossi; imo vero etiam maria vastissima, atque adeo immensus ipse Oceanus caloris interni indubius est index. Ubique enim non in locis duntaxat vadosis, verum in profundissimis quoque gurgitibus ingens piscium multitudo deprehenditur vel ex circumstantiis cognoscitur. Quascunque enim aquas balenae aut pisces caetacei minores celebrant, eas adhuc minoribus vesci piscibus, has autem plantis submarinis, aut limo vitam sustentare non est ambiguum. At plantarum vegetatio et limi mollities calorem fundi marini requirunt. Ad hunc autem per tot saecula conservandum subterraneus passim ignis est necessarius. Nam solis radii calorifico motu vix aliquid in profundo efficere posse verosimillimum est. Insuper Oceanus septentrionalis jugiter glacie tectus amphibiis diversi generis, quae piscibus vescuntur, abundat, eoque fundum suum, remota solis actione, calidum satis esse a subterraneo igne ostendit.

Рассуждая толикое подземного огня множество, тотчас мысль обращается к познанию материи, которою он содержится, и требует, чтобы она к возгорению была весьма удобна, к сохранению огня от погашения неодолима, особливо в таких местах, где вход внешнему воздуху труден, наконец во всем шаре земном преизобильна. Что ж к возгорению удобнее серы? Что к содержанию и питанию огня ее неодолимее? Ибо когда уже и погашена быть кажется, от вшедшего воздуха снова загорается, пока еще она расплавлена и пары свои довольно испускает. Какая горючая материя изобильнее оныя из недр земных выходит? Ибо не токмо из челюстей огнедышащих гор отрыгается и при горячих из земли кипящих ключах и при сухих подземных продушинах в великом множестве собирается, но нет ни единой руды, нет почти ни единого камня, который бы через взаимное с другим трение не дал от себя серного духу и не объявил бы тем ее в себе присутствие.

Considerando tantam illius vastitatem, statim ad cognoscendam materiam, qua fovetur, convertitur animus, eamque ad ignem concipiendum promptissimam, concepti tenacissimam, eis praesertim in locis, ubi libero aëri accessus est difficilor, denique in toto globo terrae copiosissimam expostulat. Quid autem sulphure ad ignem excitandum est promtius, quid ad eundem alendum et conservandum magis pertinax; cum etiam ubi extinctum videatur, admisso aëre libero et ipso liquescente rursus accendatur, tanto furiosius, quanto densiores in occluso vapores ejus fuerint collecti? Quae materia inflammabilis illo copiosior ex visceribus terrae prodit? Nam non solum montium Vulcaniorum caminis eructatur atque ad fontes calidos et sicca subterranei ignis spiracula quotidie accumulatur; verum etiam nullum genus minerae aut lapidis fere invenies, quod frictione odorem sulphuris non edat, eoque praesentiam illius non arguat.

Покажется кому удивительно, что сия подземного огня пища не истощилась через столько веков, в которые сквозь толь много отверстий пламень испускали? Но по количеству ея, исходящему из земных внутренностей, удобно рассудить может, коль великое довольство оныя внутрь заключается, к которого изобилию сожженная во все веки чрез воспылание гор сера имеет малую весьма пропорцию, как тонкая скорлупа земной поверхности ко всей толстоте оныя.

potest, quam ingens apparatus intus recondatur, ad cujus copiam consumpti ab omni aevo per montium incendia quantitas adeo exiguam habet rationem.

Изобильная сия материя по самой справедливости между минералами первое место имеет, затем что ни растениям, ни животным к бытию своему не должна никакой надобной части, и ясными признаками оказывается, что ни един металл без нее не рождается.

Нос tam copiosum subterranei aestus alimentum, jure meritoque primas in regno minerali obtinet. Etenim nil ad essentiam suam necessarium vegetabilibus aut animalibus acceptum ferre debet; nec ullum metallum sine ipso gigni claris indiciis colligitur.

Уже видите, слушатели, общую внутреннюю пищу теплоты, в земных недрах повсюду распростертыя, и по справедливости ожидаете, чтобы я показал самую причину, которыя силою толикое преизобилие серной материи возгорается. В удовольствие ваше предлагаю, что внутренним движением нечувствительных частиц, составляющих тела, следовательно и серу, большее производится трение внутрь земли, для сильного ея давления от тел, на ней лежащих, которое должно быть тем больше, чем положение серы глубже; а от сильного трения серы необходимо должно воспоследствовать возгорению.

Videtis jam, Auditores, intestini caloris in sinu terrae fomentum universale, ubique terrarum praesens; et jure jam expectatis, ut Vobis ostendam ipsam causam, cujus vi tanta sulphurei alimenti exuberantia flammam concipere cogatur. Ad haec respondeo, intestino motu insensibilium partium in corporibus, adeoque in sulphure etiam, majorem produci frictionem, propter validam incumbentium corporum pressionem, quae eo major, quo profundior est situs corporis pressi. Frictione calorem et ignem excitari potissimum in sulphure necesse est; tamque diu perdurare, quam diu continuatur ipsa pressio.

угасает, пока от новой серы, из внутренних подземных хлябей жаром пригнанной, новые получает силы и пламень на воздух отрыгает.

Qui ignis pro varia partium terrae, ad superficiem propius accedentis, indole plus aut minus viget; et copiosiore pabulo nutritus foras prorumpit, aut eo consumpto emortuus exstinguitur, vel contraria vi repressus cohibetur; donec novo sulphuris fomento ex imis subterraneis anfractibus subministrato (quod per sublimationem sulphuris facile fieri potest) rursus vires resumit et superas in auras flammas et terrorem emittit.

Посему довольно мы уразумели, что оная теплота и огонь в недре земном жительствует бесперерывно. Итак, надлежит посмотреть далее, есть ли там холод и мороз, оным противный. Правда, что обширные сибирские стороны, а особливо к Ледовитому морю лежащие, равно как оные поля пространные, составляющие хребет горы превысокой, которою Китайское государство от Сибири отделяется, землю в глубине около двух или трех футов во все лето замерзлую имеют. И хотя сие приписано быть может больше зимнему холоду, летний жар преодолевающему, что сии места, одно ради близости холодного климата, другое для высокого положения, к студеному слою атмосферы поднявшегося, лишаются кроткого небес действия, однако не одно основание побуждает меня думать, что в некоторых местах есть внутрь земли потаенная причина стужи, которая в состоянии воду в лед претворить почти на самой земной поверхности. Ибо, во-первых, славная Безансонская пещера во Франции (которая и поныне чудовищем натуры от некоторых почитается; ныне употребляют оную в доказательство бродящей мнимой некоторой теплотворной материи или огненной стихии) показывает нам здесь под землею скрытыя причины действие, которым толикое множество в ней льду производится, особливо летом. Ибо, в противность общему мнению, господин Косинни⁶⁰ термометрическими наблюдениями уверил, что растворение воздуха в оной пещере постоянно: всегда показывает почти один градус стужи несколько ниже предела замерзания. Того ради предводительством рассуждения постигаем, что летним временем дождевая вода сквозь верх оныя пещеры щельми проходит, на дно ее каплет и на нем в завостроватые столпы замерзает. Напротив того, зимою, когда вода сверх земли в лед претворяется и в пещеру не проходит, тогда в ней для рождения льда нет материи. Сие действие внешнему воздуху приписано быть не может, для того внутренней силы, к заморожению довольной, искать должно. Сходственное с сим явлением недавно слышал я достоверно, что на Новой Земли бе́реги некоторых речек разнятся так, что один во все лето травами зеленеет, а другой покрыт бывает беспрестанно затверделым снегом, не взирая на то, что солнце на обе речек стороны равно сияет для подобного их положения, из чего небезосновательно догадываться можно, что внутренность берегов, для разности подземной теплоты и стужи, сию разнь показывает.

Calorem igitur atque ignem in gremio terrae vigere continuo affatim intelleximus. Videndum porro incumbit, utrum ibidem contrarium frigus atque gelu habeat locum. Equidem vastissimi Sibiriae tractus, qui glacialem praesertim Oceanum spectant; aeque ac illi amplissimi campi, montis altissimi constituentes fastigium, quo Chinarum Imperium a Sibiria separatur, infra duos tresve pedes regelati, media aestate, in ipsa superficie humi, continuo intus rigent constricti gelu. Licet autem a majore vi hiberni frigoris, quod aestivi solis exsuperat actionem, id potissimum sit derivandum, quod haec loca ob viciniam gelidae regionis atmosphaerae, illa propter frigidum clima, coeli clementia frustrentur; verum tamen ex ratione plus simplici suspicor, latere quibusdam in locis internam causam subterranei frigoris, quod ad aquam in glaciem convertendam in ipsa fere superficie telluris sufficiat. Quippe primo celebre illud antrum ad Vesuntionem (quod etiamnum plerisque inter monstra naturae numeratur, quibusdam ad vagabundam illam calorificam materiam demonstrandam arripitur) nobis hic indicat actionem cujusdam subterraneae causae, quae ingentem copiam glaciei ministrat aestivo praesertim tempore. Cum enim contra communem opinionem Coissignius observationibus thermometricis institutis certo affirmaverit, temperiem in illo specu esse constantem semper, nempe aliquod gradus infra congelationis terminum. Idcirco ratione duce assequimur, aestivo tempore aquam pluviam per fornicem specus stillare et in fundo illius in pyramides glaciales concrescere; contra vero hyberna tempestate per congelatam terram nullum aquae stillicidium fieri, nullam glaciem nasci. Effectus isti cum nulli externi aëris actioni tribui queant: subterraneae cuidam virtuti frigorificae adscribendi sunt. Analogum quiddam huic phaenomeno accepi nuper a navigatore aliquo, qui multos per annos littora Novae Zemlae et insulas Spitzbergas frequentavit. Is inter alia memoratu digna mihi retulit, ibi ripas quorundam fluentorum hoc modo differe, ut aestivo tempore altera herbis virescat, altera jugi tecta glacie aut nive indurata rigeat; caeteris circumstantiis utrinque paribus, ut phaenomenon diversae solis actioni imputari non possit. Unde non vana conjectura colligitur, internum riparum solum caloris et frigoris subterranei intensitate differre.

целые земли трясениями поглощены бывают. Посему не дивно, что ежели места, лежащие близ полюсов, или верхи льдом и снегом покрытых гор от трясения земли в ее недро в древние времена закрылись и, будучи великим оныя множеством погребены со льдом и снегом, солнечной теплоты отнюд не чувствуют. Искусство и простой народ научило сохранять в погребах лед во все лето, который редко больше двадцати кубичных сажен занимает. Сколько ж времени потребует к растаянию своему во внутренностях земных такое льду количество,⁶¹ которое несколько миллионов кубических сажен в себе содержит? Веки истинно многие миновать должны, пока избыток своей стужи сообщит касающемуся до себя земному недру, придет с ним в равновесие и, наконец растаяв, в воду от подземной теплоты претворится. Коль долгое время требуется к совершению сего труда натуры! Не роды токмо одни между тем числиться, но и целые народы начаться и разрушиться могут. Сие хотя вероятно, однако никто не оспорит, что подземный огонь много сильнее оной стужи, затем, что она прихожая с земной поверхности и плод холодного внешнего воздуха; огонь, напротив того, как в своем отечестве господствует.

His phaenomenis congrue videtur respondere sequens meditatio, quam ad causam subterranei frigoris reddendam sufficere autumo. Vidimus superius non solum urbes aut insulas, sed integras regiones motae hiatibus terrae absorberi. Quid igitur mirum, si quassatis eis locis, qui aut polari circulo subjecti, aut montium arduo supercilio supra terminum gelidae regionis in atmosphaera elevati, perpetua glacie constringuntur, tanta illius moles in sinum fissae terrae olim fuerit recepta; et superingestis terrae tractibus sepulta a solis fervore prorsus remota? Docuit etiam vulgus experientia, glaciem in cellis clausam per totam aestatem conservari. Quae cum viginti orgyas cubicas raro excedat; quantum itaque temporis requiretur ut liquescat in sinu terrae glaciei multitudo, quae aliquot myriades cubicarum orgyarum efficit? Saecula equidem multa elabi oportet, antequam excessum frigoris sui contiguo sibi solo communicaverit, ipso congelato; tandem vero fecerit aequilibrium, subterraneo calori cesserit, ultimo in aquam resoluta fuerit. Quam longum adhuc naturae laborem requiritur aevum! Non hominum duntaxat generationes numerari, sed gentes integras oriri et intercidere interea possunt. Haec quamvis ita fieri adeo verosimile sit; calorem tamen subterraneum multo potentiorem esse frigore nemo ibit inficias; cum hoc adventitium a terrae superficie, et frigidi aëris tantum soboles sit; ille autem indigena, inque suo regno latissime dominetur.

По сей изобильной и к воспалению способной минеральной серы следуют те материи, которые из произрастающих и животных тел происхождение имеют и по вступлении своем в земные недра с минералами возымели участие. Из оных первого места горная соль достойна, которая хотя обыкновенно между минералами счисляется, однако растущим и животным долженствует свое рождение. Сие, чтобы здесь кратко доказать, должен я прежде утвердить, что вся горная соль есть соль морская; второе, что морская соль рождается от разрушения растений и животных.

Post copiosum et inflammabile sulphur offerunt se jam illae materiae, quae ex vegetabili et animali regno ortae, cum mineralibus inierunt consortium, postquam gremio terrae fuerint clausae. Ex eorum autem numero primum locum meretur sal fossilis, qui quamvis inter mineralia numerari solet; verum tamen vegetabilis atque animalis regni potissimum est progenies. Quod, ut hic breviter ostendam, primo omnem salem fossilem esse salem marinum, deinde salem marinum ex vegetabilium et animalium destructione nasci, debeo pro virili demonstrare.

^* явно показывая, что она была прежде жидка, то есть в великом множестве пресной воды разведена, так что она животным была проходима. Сверх того горная соль по большей части состоит из зерен разной величины, фигуры кубической, как обыкновенно морская соль варением садится, чем без всякого сомнения доказывается, что горная соль из рассолу, по выкурении излишней водяной влажности, в зернистый вид сселась, которые части тем больше и тверже обыкновенно садятся, чем больше рассолу и долговременнее выварка бывает. Таковое натуральное химическое действие от трясения земли удобно воспоследовать может. Пускай встанет со дна морского (как то бывает) остров с песчаною посреде долиною и оную подымет выше морской поверхности, рассолом наполнену. В таких обстоятельствах кто усумнится, что пресная вода, отчасти процедясь сквозь песок, отчасти выкурясь на воздух, должна соль оставить в сухом ее виде; которая потом песком, с гор стекающим, или землею, либо из огнедышащих гор песком и пепелом засыпана быть может. Итак, когда солоность моря не от горной соли, как многие думали, но обратным образом сия от оной, по большей вероятности, происходит, того ради иного должно искать происхождения морской солоности.

Ad haec accedenti occurrit, in sale fossili animalia marina reperiri, manifesto indicio, salem illum ante fuisse fluidum, nempe in copiosa aqua solutum ita, ut illa ab animalibus coli potuisset. Porro sal fossilis constat plerumque ex crystallis diversae magnitudinis, figurae cubicae, uti marinus solet per crystallisationem parari. Quibus, omni remoto dubio, adstruitur, salem fossilem ex aqua salsa, absumpto humore superfluo, esse concretum in crystallos, quae eo esse solent majores et solidiores, quo major copia liquoris salsi et leniore calore fuerit evaporationi exposita. Ejusmodi chymica naturae operatio per terrae motus facile accidere potest. Etenim surgat ex fundo maris, ut saepe fit, insula, cum valle arenosa in medio concava, quam plenam aquae marinae secum evehat, et alte supra libellam oceani constituat. Quo facto quis dubitabit, aqua dulcis partim per arenam transmissa, partim per auras dissipata, salem condensari, in solidam formam redigi, et tandem deflua a circumsitis montibus arena aut humo, vel ejecta ex ignivomis montibus glarea et cineribus operiri posse. Nec id cum veritate pugnat, in hiatus ruptae terrae, in fundo maris patentes, salsam infundi aquam, igne interno excoqui, denique motu elevari, et propiorem superficiei terrae fossilem salem reperiri. Cum itaque salsedinem maris non а sale fossili, ut plerique crediderunt; sed potius vice versa hunc ab illa proficisci magis probabile sit; alia quaerenda est equidem origo, cui mare salem suum debet.

^* Улисс Алдровалд. В Металлическом кабинете, кн. 3, гл. 3.⁶²

Труд, который многие на сие тщетно употребили, облегчается химическим разделением смешения соли. Ибо известно, что морская и горная соль состоит из алкалической и из кислого спирта.⁶³ ́звестной материи. Кислый спирт смешан из общей кислой с присовокупленною к ней меркуриальною или арсеникатною первоначальною материею. О всей соли, сколько оной есть на свете, утверждаю, что, смешиваясь из алкалической и кислой материи, происходящей от разрушения прозябающих и животных тел, долготою времени до толикого изобилия умножилась. Но здесь наступает мне вопрос, откуду такое множество алкалической, откуду кислой материи быть может, чтобы довольно их было на составление всей соли? Однако я толь же правильно вопрошаю о противном: куда бы толикому множеству алкалической и кислой материи деваться, которые неисчислимым количеством по вся дни родятся, если бы пространные моря оных в обширное свое недро не принимали? Ибо, ежели бы прямо все исчислить можно было, коль много дерев и трав на употребление человеческое сгорает, коль много пожарами разных зданий в городах и в селах, пожарами великих степей и лесов повсягодно, или лучше сказать повсядневно, растущих вещей в пепел обращается по целой земного шара поверхности и сколько из пепела алкалической соли дождями вымывается и реками в море сходит, — то бы мы признали, что все моря щелоком уже быть должны. Но премудрым божиим смотрением едкая сия материя притупляется и, с другою соединясь, к общему употреблению становится удобна. Ибо, хотя через сожжение растущих много алкалической материи от них рождается, однако довольное число к насыщению в смешении первой и к составлению соли дает нам киснутье и согнитие животных и растущих, из которых первое летучую кислоту, второе требуемую к ней арсеникальную материю производит, которая коль должна быть изобильна, рассудить можно, коль много дерев, листов и трав, также и животных по всему лицу земному разрушается киснутьем и согнитием, которым меркуриальная первоначальная материя от смешения разделяется. Умолчеваю здесь о той соли, которая от излишностей, животными извергаемых, отделяется. Правда, что немало всех вышепоказанных материй к рождению и питанию новых животных и прозябающих тел назад обращается, но море большую часть поглощает. Посему тех людей жалоба не совсем безосновательна, которые рассуждают, что земля бесплоднее прежнего становится. Ибо сие для удержания в море толь нужных к ращению материй быть может, ежели земные трясения того отчасти не награждают, поглощая внутрь соль морскую и потом по земной поверхности распространяя или оную подземным огнем разрушая и разнося по атмосфере, из которой она в дожде на землю падает обратно.

Labori, quem in ea quaerenda impenderunt complures, supersedere jubet in mixtionem salis communis chymica analysis. Constat enim illum non secus atque fossilem mixtum esse ex alcali et acido. Alcali salis communis nihil aliud est quam sal ex cineribus elutus, et pauca terra calcaria, aut cretacea inquinatus. Acidum autem constat ex acido universali, arsenicale principium adepto in consortium. Ex his totum, quantus est, salem, terra marique reperiundum successive commixtum esse, multisque saeculis in tantum crevisse contendo. At hic quaestionem mihi imminere jam sentio: unde scilicet tanta copia salis alcalini, unde acidi salini sit depromenda, quae ad tantam salis marini multitudinem constituendam sufficiat? Verum ego versa vice eodem jure quaero: quorsum tanta vis salis alcalini, quorsum tanta copia salini acidi spiritus, quae singula immensa quantitate quotidie generantur, quorsum inquam deponeretur, nisi immensa maria vastissimo sinu reciperent? Etenim si recte calculum ponere possemus, quantum ex combustis in usum totius generis humani per totam terram lignis, ex incensis silvis, aridis solitudinibus, vicis et urbibus, quotannis, seu potius quotidie cinerum prodeat, ex cineribus vero salis alcalini pluvia eluatur, et amnibus ad maria deferatur; fatendum nobis esset, maria in alcalinum lixivium jam esse conversa. Verum tamen Divino consilio corrosiva haec materia obtunditur, altera in consortium admissa, unde ad usus nostros fit aptior. Etenim ad saturandum illud alcali et salem componendum sufficit acidum ex fermentatione tot herbarum et foliorum per totum terrarum orbem, arsenicale vero principium ex putrefactione animalium productum. Praetereo id, quantum ex innumerorum viventium excrementis meri salis prodeat. Illa omnia pluviis eluta ex aëre et superficie terrae ad maria deportentur necesse est.

Второе место занимают подземные тучные материи, как шифер, горное уголье, асфальт, каменное масло и янтарь. О сих всех и им сродных явствует из следующих, что они растениям свое происхождение долженствуют. Ибо камень шифер не что иное есть, как чернозем, от согнития трав и листов рожденный, который, в древние времена с плодоносных мест и из лесов смыт дождем, сел как ил на дно в озерах. Потом, как они высохли или песком засыпаны стали, долговременною старостию ил затвердел в камень. Для того не дивно, что в шифере следы трав и кости речных и озерных рыб окаменелые находятся. Горное уголье присоединенными себе надожженными деревьями, которые иногда надрублены оказываются, также и по сожжении данным от себя пепелом и поташом, а чрез перегонку произведением горького масла, смоле подобного, ясно показывают от прозябающих свое начало. Смо́лы и масла́ горные легкостию и смольною горестию о себе объявляют, что они того ж происхождения. Рождение их из окаменелого уголья произвести можно, которые из пространных своих слоев силою подземного огня испускают, разные жидкостию и цветом, для принятия в себя разных близлежащих минералов, как асфальт, нефть, каменное масло, которое со скипидаром (из смолы тербентинова дерева перегоненным маслом) толь мало разнится, что одно вместо другого ненарочно берется или с примешением продается.

Secundum locum inter absorpta obtinent bituminosa corpora, ut sunt ardesia, lythantrax, pix judaica, petroleum, naphtha, et varia succinorum genera. Haec omnia ex vegetabili potissimum regno prodiisse, ex sequentibus patet. Enim vero ardesia nihil aliud est quam humus, quae olim ex campis fertilibus et sylvis pluvia devecta ad fundum lacuum subsedit. Quibus exsiccatis et arena adimpletis, longissimo aevo inveterata lapideam prope duritiem induit. Mirum igitur non est in ardesia vestigia plantarum et ossamenta lacustrium et fluviatilium piscium petrefacta reperiri.

Carbones fossiles semiustis lignis saepe sibi intermistis, et post combustionem relictis cineribus et alcalino sale, datoque per destillationem oleo empyreumatico, vegetabilem suam originem manifesto indicant. Bitumina ipsa vegetabilis regni esse, eorum gravitas specifica, amaritudo picea non obscure produnt. Genesis ipsorum facile ex carbonibus fossilibus ostendi potest, qui ex vastissimis suis stratis calore subterraneo urgente exsudant, pro diversitate materiae circumsitae, diversa olea, spissa, ut asphaltum, liquida, ut petroleum; quod tantum ad vegetabile productum, nempe oleum terebinthinae accedit, ut non raro unum pro altero per errorem sumatur, aut alterum altero adulteretur.

гадов, которые в лесах водятся, ниже́ на множество листов, что внутрь янтаря видны, которые все как бы живым голосом противятся оному мнению и подлинно объявляют, что к жидкой смоле, из дерев истекшей, оные гады и листы некогда прильнули, после тою же сверху залиты и заключены остались. Каким же образом пришли в землю, того разве тот не поймет, кто о толь великих переменах земной поверхности, как мы выше видели, знания не имеет. Сверх того янтарь в Пруссии находят под слоем гнилого дерева, которое, как видно, ради древности истлело; между тем смоляная материя, противясь жирностию своею разрушающему тлению, с заключенными в себе гадами уцелела, и наконец под землею долговечным временем от минеральных соков тверже стала.

Quo ad succinum spectat, mirari satis non possum, viros eruditos, magni meriti et nominis, contendisse, illud mineralis regni esse, nulla ratione habita tot insectorum, quae sylvas incolere solent, foliorumque diversarum plantarum succino inclusarum, quae singula viva quasi voce opinioni eorum reclamant atque evidentissime ostendunt, piceae arborum substantiae, cum liquida esset, insecta et folia adhaesisse et successivo ejusdem tenacissimi liquoris fluxu obruta et clausa fuisse. Quo autem modo in gremium terrae pervenerint, quis non assequitur, qui motu terrae tantas mutationes, ut supra vidimus, non raro contingere novit? Insuper succinum in Borussia reperitur inter caetera sub strato ligni putridi: nempe illo vetustate corroso, pinguis picea materia putredini cum inclusis animalculis restitit, et accersito minerali succo majorem soliditatem obtinuit.

Но сего о тучных горных материях довольно будет. Представим наконец тела́ животные окаменелые, которые многих в изумление приводят, так что не могут себя уверить, чтобы они когда-нибудь подлинно животные были, но роскошествующия натуры игранием под оных вод подделаны. Однако те, которые натуру не толь шутливою себе воображают и как Нарцисс не возглашают:

Haec de praecipuis bituminosis sufficiant, et ultimo prodeant in scenam animalia petrefacta, quae plerosque ita attonitos reddunt ut sibi persuadere non possint, vera animalia unquam illa fuisse, sed luxuriantis naturae lusu esse conformata. At qui naturam tam ludicram non esse autumant, ut exclament,

Свирепая, что ты, ах, взору представляешь;
⁶⁴

...Crudelis tu quoque falsis
Ludis imaginibus...

Но истинным признаком животных тел, то есть загорелым маслом через перегонку из окаменелых вещей получаемым, уверясь, признаю́т те за подлинные животные, которые, земным трясением поднявшись со дна морского, после окаменели.

sed certissimo criterio animalis regni, empyreumatico oleo, per destillationem ex petrefactis elicito convicti, vera animalia haec e fundo maris praecipue terrae motu elevata, obruta, lapideo deinde succo penetrata induruisse fatentur.

́, которые к истолкованию рождения металлов довольны. Происхождение оных доказать для того за благо рассудилось, чтобы явно было, коль много вмешанные части растений и животных к рождению металлов служат. Итак, теперь очередь наступает, чтобы показать места, в которых металлы находятся. Оных счисляются четыре главных. Первое, рудные жилы, которые не что иное суть, как в горах щели, разные минералы и руды в себе содержащие. Положение их почти бесконечно разнится по разности сторон, в кои простираются, и по отмене наклонения к горизонту. Второе, слои в горах горизонтальные. Третие, гнездовые руды. Четвертое, на поверхности земной находящиеся, как золото содержащий в себе песок, оловянные в Англии руды, болотные и полевые руды железные, которых в России, в Швеции и Финландии довольно. Все сии сокровища металлов как трясением земли приготовляются, должно здесь представить. Но прежде прочих надлежит посмотреть, каковы бывают горизонтальные слои и жилы и как производятся.

Jam ea habemus, quae ad metallorum genesin explicandam sufficiant. Eum autem in finem originem illorum demonstrare volui, ut appareat, quantum animalium et vegetabilium mixta ad metallorum productionem conferant. Incumbit porro jam nobis, ut locos ipsos, ubi metalla inveniri et fodi solent, perlustremus; quorum quatuor praecipua genera numerantur. Primas obtinent venae metallicae, quae sunt nil aliud, quam fissus montium, metallis et aliis mineralibus referti. Situs eorum est fere in infinitum varius, pro diversa mundi plaga, proque varia ad horizontem inclinatione. Secundo loco censentur strata montium metallifera, horizonti propemodum parallela. Ad tertium genus spectant in montibus minerarum cumuli. Quartum denique genus constituunt minerae subdio reperiundae, ut sunt arenae auriferae, minera stanni Anglicana, minera ferri campestris, palustris et lacustris, quibus Patria nostra, nec non Suecia et Finnia abundant. Omnia ista locorum genera quomodo terrae motu fiant, ratio est reddenda. Ante haec autem videndum est potissimum, quomodo sint comparata illa horizontalia strata et venae metalliferae, quaque ratione oriantur.

Когда вырывают колодези, разные слои открываются. Примеры сего часто случаются, но жаль что весьма редко бывают описаны. Для того возведите, слушатели, мысленный взор ваш к берегам великих рек, которыми особливо Российская держава напояется, где между многими внимания достойными вещами представляются оные крутизны, которые от стремления подмывающей воды имеют свое происхождение. Коль чудный вид разных слоев зрение человеческое к себе привлекает! Там видны всякие цветы, инде разная твердость и сложения земной внутренности; там показываются слои поваленных лесов и землею глубоко покрытых, инде кости животных и деревянные дела рук человеческих из средины осыпавшейся земли проникают. Все сии позорища такого суть состояния, что едва ли где натура подземные свои тайны больше, как в оных крутизнах, открывает. Из числа таковых слоев те принадлежат больше к сему моему делу, которые состоят из песчаного или и́звестного камня, также из шифера, горного уголья и окаменелого дерева и руды разных металлов в себе скрывают. Таковых слоев находят много в горах, металлами обильных. В Германии славен пред другими в Гессенском ландграфстве при Франкенберге, который медь и серебро в себе содержит. Там случилось мне не без удивления видеть не токмо дерево, но и целые снопы окаменелые, медную и серебряную руду содержащие, так что в некоторых колосах зерна чистым серебром обросли наподобие бити.⁶⁵ Таковыми горизонтальными слоями в каменных горах пресекаются и кончатся металлические жилы, которые хотя от верху в землю простираются разными линеями, однако все внизу шире отворяются, кверху сжимаются, так что на поверхности почти совсем запираются и под черноземом или другою наносною землею лежат закрыты. Сей вид жил есть главный и постоянный. Сверх сего примечено, что такие металлические жилы больше в пологих горах находятся; весьма высокие и крутые горы редко заключают в себе таковые богатства. И хотя иногда показывают, однако всегда непостоянные, которые целой горы не проходят бесперерывно, но, пресекаясь, лишают рудокопов к приобретению надежды. Что ж до материи надлежит, которою жилы наполнены, — первое место занимают камни, от прочей горы различные, каковы суть кремень, кварц, шпат, бленда и другие.

Quando putei ad aquam hauriendam effodiuntur, diversa strata occurrere solent. Exempla habemus, quod dolendum est, pauca litteris consignata, quamvis persaepe accidant. Idcirco convertite, Auditores, animos vestros ad ripas amplissimorum amnium, quibus praesertim vastissimum hoc imperium irrigatur, ubi repraesentabunt se Vobis, inter alia attentione digna, illa praecipitia, quae eluvio aquarum sunt effecta. Quam vario stratorum sibi incumbentium conspectu oculos detinent! Hinc colores ludunt varietate terrestris materiae, inde diversa spectatur corporum soliditas; hinc obrutorum lignorum imo sylvarum, strata constituentium, ex medio monte prominent vestigia; illinc animalium ossamenta et hominum opera e terrae gremio prospiciunt. Quae omnia ita sunt constituta, ut nullibi magis natura subterranea adyta quam hic aperire videatur. Inter ejusmodi stratorum genera ad rem nostram ea magis faciunt, quae ex lapide arenoso, calcario, item ardesia, lythantrace et ligno petrefacto constant, et in iis mineras variorum metallorum recondunt. Hujusmodi strata dantur quam plurima in montibus metallicis. Celebre prae reliquis in Germania est, quod in Hassia ad Frankenbergam cuprum et argentum exhibet. Hic enim jucundissimo spectaculo vidi non solum ligna, sed etiam mergites petrefactas, cupri vena divites et spicis quibusdam defaecato argento obductis. Sunt autem alias pleraque ejusmodi strata, quibus venae metallicae, montes interscindentes solidos, abruptae in profundo desinant. Quamvis autem omnes a superficie terrae variis ad inferos tendant directionibus; singulae tamen amplius patent deorsum, ad superiora angustiores, ita ut quam plurimum ad superficiem claudantur, atque adeo humo superincumbente lateant; et haec est constans eorum et praecipua forma. Ejusmodi venae metalliferae montibus sensim declivibus plerumque conditae reperiuntur. Nimium autem alti et praerupti montes rarissime has divitias possident, quasque forte fortuna exserunt, eae tamen sunt semper inconstantes, nec montem solidum continuo pervadunt; sed abruptae scrutatores frustrare solent spe lucri. Quantum ad materiam spectat, ex qua venae constant, praeter metalla primas obtinent lapides, a caetera montis massa discreti, ut sunt quartzum, silex, spatum, blenda et pleraque alia.

сверху от лежащия земли сопротивление, тем больше бывают трясения и сильнейшие следуют действия. Загоревшись, великое количество серы в земном недре, и расширив тяжкий воздух в пропастях, в лежащую сверху землю оным упирает, поднимает и по разным сторонам разным количеством движения разными образы трясения производит; и в тех местах прежде всех прорывается, где найдет меньше сопротивления; разрушенной земной поверхности легкие части выстреливает на воздух, которые, падая, окрестные поля занимают; прочие, ради великой огромности осилив тягостию своею пламень и обрушась, гору составляют. Ибо растрясенные толикою силою поля в прежнее положение не приходят, но, как беспорядочные развалины обломившись, полые места в промежках оставляют. От сего огромные поднялись кучи выше прочей земной поверхности, отрыгая дым, пепел, иногда и пламень с раскаленными камнями. Иные по угашении огня из давных времен полыми внутренностями раздаются. Но пока еще недра их беспрестанным или перерывным горят пожаром, в то время коль великое множество разных материй выбрасывают на поверхность, о том многих писателей оставленные имеем свидетельства, которыми песчаные и каменные потопления на память нам оставили. Цицерон пишет^*: „Помыслим о такой темноте, какова была, по известию, которая возгорением Етны окрестные зе́мли помрачила, что чрез двои сутки человек человека не мог видеть“. Таковые мрачные и густые облаки песку и пепелу, упав на землю, коль много растений, одавив, покрыли! Борелл⁶⁷ пишет о возгорении Етны в 1669 году: „Потом через целые три месяца пепел беспрестанно падал, наподобие дождя, в таком количестве, что все окрестные поля на пятнадцать миль занял и так толсто лежал, что виноградные деревья и кустарник им закрылись“. Долгого требует времени исчисление таковых огнедышащих потопов, которыми не токмо Етна и Везувий часто близлежащие места заносили, но и новые горы, какова поднялась в 1538 году близ Путеолов,⁶⁸ испускающая с пламенем песок и пепел. По сим всем действиям довольно мы уверены, что таковыми сухими подземными дождями многие тела, поверхность земную украшающие, погребены бывают. Покрываются целые леса, раскаленными камнями зажженные. Корнелий Север⁶⁹ пишет^**:

superincumbentis soli resistentia, eo vastiores fiunt motus, validiores comitantur effectus. Sic enim accensa ingens sulphuris copia in gremio telluris, vaporibus gravem aëra in cavis recessibus expandendo, urgendoque terram superincumbentem impellit, et pro varia directione motusque quantitate variis illam concutit motibus; atque primo eo loco foras erumpit, quo minorem resistentiam offenderit. Rescissae superficiei partes, quae leviores sunt, in auras ejaculantur, et circumjacentes tractus deciduae occupant; quas vero ob ingentem molem impar ponderi flamma tollere non poterat, collapsae montem formant. Quippe conquassatae vi tanta pristinum situm non obtinent, sed incomposita ruina accumulatae cava intus relinquunt spatia. Hinc eminent immanes acervi supra reliquam terrae faciem, partim fumos, favillam imo lapides ignitos patulo vertice eructantes; partim suffocato jam olim aestu cavis recessibus sonori. Quamdiu vero flamma intus viget et jugi aut interrupto incendio flagrant montium viscera; quanta interim copia diversae materiae inde egeratur, de hoc multorum scriptorum literis consignata habemus testimonia, quibus arenosae et lapideae inundationes memoriae sunt proditae. In primis audienda est Ciceronis traditio,^* qui „cogitemus, inquit, tenebras tantas, quantae quondam eruptione Aetnaeorum ignium finitimas regiones obscurasse dicuntur, ut per biduum nemo hominem homo agnosceret“. Tam atrae atque densae arenae et cinerum nubes, delapsae in terram quantam vegetabilium fecerunt ruinam! Ut eae quoque, de quibus Borellus narrat. „Praedicta arena postea per tres solidos menses continuo pluit tanta copia, ut omnes campos per XV milliaria occuparet, et tanta altitudine, ut vineta et arbusta omnino tegeret“, quod factum est A. 1669. Longum esset enumerare flammeas omnes inundationes, quibus non solum Aetna et Vesuvius, sed et novi etiam montes, ut est, qui anno 1538 flammas et arenam emittendo excrevit ad Puteolos, saepe numero vicinos obruerant agros. Satis igitur et abunde persuasura habemus, hisce densis, siccis imbribus subterraneis innumera operiri corpora, alias superficiem terrae ornantia. Sepeliuntur equidem sylvae integrae prius ignitis lapidibus accensae ut ait Severus:

———————

———————

^* О натуре богов, кн. 2.⁶⁶

^** 

^* De Nat. D., I. 2.

Как хляби страшный зной из Етны отрыгают;
Уж пашни и леса с владельцами пылают.

Nam quando ruptis excanduit Aetna cavernis,

Jugera cum dominis, sylvae, collesque virentes.

От таких действий не дивно, что внутрь земли слои находим, в которых растения, не токмо с минералами соединенные, но и в камень обращенные, видим. Ибо под горою, вышепоказанным образом нанесенною и после долготою времени из песку, пепелу и серной материи окаменелою, могут окаменеть сами и произвести оные руды. И погашенные деревья и другие растения то в виде отверделого уголья, то как руды отрываются. Ибо дождевая вода, когда горы проницает, тончайшие земляные частицы, из которых камни сседаются, в себе разводит и от тех силу получает другие тела претворять в камень, оставя в их скважинах оные частицы, которые прежде из каменной горы взяла с собою. Доказывают сие многие пещеры и рудокопные ямы, в которых каплющая вода оставляет нарослый камень по стенам и по сводам.

Quid igitur mirum est, quod strata in gremio terrae occurrant, quae vegetabilia mineralibus non solum sociata, verum etiam ipsa quoque lapideam soliditatem adepta contineant. Quippe sub monte superingesto, qui longissimo tempore ex arena, cineribus et sulphureis materiis, e visceribus terrae per ignivomi montis chasma ejectis, petream duritiem acquisivit, penetrata humore lapidifero, mineras illas gignunt, atque extinctas arbores et segetes partim in forma carbonum fossilium, partim petrefactas et metallis refertas in se condunt. Aqua enim pluvia, cum montes penetrat, subtilissimas partes terrestres, ex quibus lapides coalescunt, solvere assolet, indeque vim acquirit, alia corpora petrefaciendi, relictis in eorum poris particulis, quas antea in monte hauserat. Demonstrant id antra plurima et putei atque cuniculi metallici, ubi lapis stalactites ex lapidea concrescit substantia, quam aqua ex monte stillans aut sudans sensim deserit.

Уже явствует вам, слушатели, вид, материя и рождение слоев горизонтальных, руды и другие минералы в себе содержащих; также довольно вы уразумели, что к произведению оных сильные земли трясения и отрыгания из огнедышащих гор разных подземных тел требуются; для того приступим ныне к происхождению жил, металлы содержащих.

cum variis internis corporibus requiri; accedamus nunc porro ad venarum metalliferarum productionem.

Когда уже опроверженные и песком, и пепелом, и камнями заваленные из огнедышащих гор поля и лесы погаснут, тогда продолжением течения времени тлеющие потаенным оставшимся огнем материи пламень иногда возобновить силятся; от упругости расширенного воздуха земля, подымаясь и опускаясь, умеренно трясется, испуская расселинами смрадом тяжкое курение, которое иногда пламенем возгорается. Истлевшая в заваленном горизонтальном слою горючая материя сжимается, лежащая наверху тягость опускается, сдавив слой оный. От сего пологие горы и долины рождаются, расселинами, в разные стороны простирающимися, рассеченные, из которых главные сверху до горизонтального слоя досягают, прочие меньшие пресекаются или так исчезают. Сие когда таким образом происходит, опускающихся наносныя земли́ нижняя выпуклистая сторона расселины шире отворять долженствует, верхние узки оставив. Откуду явствует, для чего жилы к земному центру шире, кверху у́же бывают, так что редко на поверхности оказываются. Между тем дождевая вода сквозь внутренности горы процеживается и распущенные в ней минералы несет с собою и в оные расселины выжиманием или капаньем вступает; каменную материю в них оставляет таким количеством, что в несколько времени наполняет все оные полости. Удостоверяет о сем повседневное искусство рудокопов, которые в рудниках испражненных весьма часто находят новые минералы, которыми не токмо разбитые старые руды, в кучу собранные, снова срастаются, но и старые рудники новою материею наполняются.

Postquam prostratae et arena, cineribus atque aliis e terra egestis corporibus obrutae sylvae nec non etiam campi extinguuntur; tum decursu longissimi temporis gliscens in occulto ignis flammas aliquando resuscitare nititur, aëra subito expandit, sub novo strato; unde terra leviter intumescente et subsedente motu quatitur. Tandem emisso turgido halitu, gravem spirante odorem, et flammis aliquando exardescente, contrahitur in minus spatium; in strato exesa igne materies deprimitur; superincumbens campus in factam labitur cavitatem. Hinc valles et montes exigua declivitate exsurgunt, fissuris varia directione interrupti, quarum praecipuae a terrae superficie ad stratum usque horizontale pertingunt; reliquis minoribus abruptis, vel sensim evanescentibus. Quae ubi ita fiunt, subsidentium tractuum pars inferior, quae convexa esse debet, amplior aperiatur necesse est, superiore superficie concava angustioribus rimis patente. Unde apparet, cur venae metallorum telluris centrum versus vastiores, ad superiora strictiores existant, ita, ut raro sub dio appareant. Interea temporis aqua, quae per montis intestina percolatur et mineralia soluta secum vehit, in fissus illius penetrat, in iisque petream substantiam stillando vel exundando ea quantitate relinquit, ut aliquo temporis spatio omnes illas cavitates occupet. Demonstrantur haec constante experientia fossorum, qui in puteis, e quibus minerae jam exhaustae erant, novos lapides saepissime offendunt, quibus non solum ruptae minerae, in acervum congestae, conglutinantur; verum etiam evacuatae vetustae fodinae denuo oppletae clauduntur.

Кроме помянутых осяданий, бывающих от умеренного трясения, которым расселины в горах для жил минеральных отворяются, бывают еще гор унижения и повышения нечувствительные, течением времени. Сие не токмо на земной поверхности примечено, но и в недре земном в рудниках показывается явно. Ибо пустые щели, которыми пресеченные жилы в стороны содвинуты бывают, также промежки, которыми жилы от горы разделяются, из разной от обоих материи состоящие, ясно представляют, что они после произведения жил родились большим их расширением, когда земля еще ниже опустилась.

Praeter soli depressionem supra memoratam a leni terrae motu profectam, qua fissurae montium ad venas metalliferas producendas aperiuntur, fiunt quoque montium depressiones et elevationes insensibilis decursu temporis. Id autem non in superficie telluris tantum deprehenditur; verum etiam in gremio terrae, in fodinis per observationes detegitur. Quippe scissurae vacuae, quibus venae disruptae ad latera detorquentur; item intercapedines, quae venam a montis massa disjungunt, diversae ab utriusque natura materiae intercessu, ob oculos ponunt ipsas post ortum venarum extitisse atque adeo majore diductione fissurarum profundioreque soli depressione successu temporis partas fuisse.

находящиеся руды осмотрев со вниманием, по соединению к ним камней от самой горы посредством вышепоказанных минеральных промежков заключить можно, что они не что иное суть, как разоренные жилы новым сильным трясением, от чего лежат толь беспорядочно.

Четвертый род составляющие рудные места, в которых металлы на поверхности земной находятся, происходят ли от трясений, о том хотя сомнению быть можно, однако доводы могу представить, которыми оные разрешены быть должны. Ибо все золото, которое мелкими зернами поверху находится, из чистого или с землею смешанного песку вымывается. О песке все физики согласуются, что он родился из раздробленных камней. Итак, никто не почтет сего невозможным, что золотые зерна из рудной жилы каким-нибудь насильством натуры оторваны и между песком рассеяны. Сему присовокупляют силу и важность отломки камня кварца, сросшиеся с золотыми зернами, в песке находящиеся, явно уверяя, что песковое золото в жилах родилось. Ибо жилы, чистое золото содержащие, почти всегда состоят из кварца. Что ж надлежит до руд аглинского олова, не инако рассуждать должно, как о болотных рудах железных, что они из жил проницающею горы дождевою водою вымываются и в болотистые долины стекают. Но как горы и жилы, что мы прежде слышали, от земного трясения происхождение свое имеют, посему и помянутые золотые, железные и оловянные руды тем же свое рождение должны; следовательно, все места, где видим металлы, трясением земли производятся.

Duo descripta locorum metalliferorum genera sine dubio a motibus terrae proficisci intelleximus. Tertium genus ad eandem causam referri debere nequit esse dubium. Equidem cumulata minerarum fragmenta in montibus attento animo perlustrata ipsa cohaerentibus montis, quo inclusa erant, frustis ope solitarum intercapedinum non obscure declarant, se ex venis, terrae motu destructis, accumulata, tam indigestum acervum constituisse. Quartum vero genus constituentes loci, ubi metalla sub dio reperiri solent, utrum terrae motibus debeant suam originem, quanquam disceptationi subjectam esse non eo inficias; verum tamen documenta afferre possum, quibus dubia solvantur necesse est. Etenim omne aurum, quod minutis granis sub dio reperitur, ex arena pura, vel cum terra mista, elui solet. Arenam ex lapidibus comminutis extitisse apud Physicos est in confesso. Hinc auri grana ex vena aurea cum lapidibus vi aliqua naturae abrupta et arenae interspersa reperiri nemo absonum esse judicabit. Huic autem argumento vim et pondus addunt fragmenta lapidis quarzi, granis auri adhaerentia, manifesto indicio defaecatum aurum illud in venis natum fuisse: venae enim, quae aurum defaecatum ferunt, quarzo potissimum fere ubique constant. Quod stanni Anglicani originem attinet, de eo non secus ac de ferri lacustris et palustris minera judicandum est: nempe ex montibus, quorum viscera his metallis abunde impraegnata sunt, penetrantibus aquis ipsa devehi in planicies, ubi sensibus nostris facilius se produnt. Cum vero venae et montes a terrae motu oriantur, ex his vero minerae auri arenosae, stanni et ferri palustres proficiscantur: patet ergo generationis metallorum terrae motum principalem esse causam.

Сие все истолковав по порядку, следует показать, как металлы в слоях и в жилах родятся, и что трясение земли к точному их произведению способствует. Приступая к сему, вижу встречающийся вопрос: родятся ли металлы и ныне беспрестанно, или от создания мира с прочими вещами сотворены и в том же суть количестве, и только из внутренностей гор, в которых рассеяны, в слои и в жилы выжимаясь, стекаются? Много с обеих сторон доказательств имеем; однако спор совершенно разрешен ими не будет, пока химическим рачением из тел неметаллических знатное количество какого-нибудь металла произведено не будет или один металл в другой, без всякого подлогу и прошибки, превращен и ясно показан не будет. Правда, что есть свидетельства людей, вероятности достойных, которые утверждают, что многочисленным плавлением и погашением серебро превратить можно в золото. Сии и другие им подобные опыты насильно бы принудили согласиться сему мнению, ежели бы оные удобным способом показать можно было. Ибо искусством учиненное рождение или превращение металлов служило бы в доказательство натурального. Того ради, оставив таковые рассуждения, которые обыкновенно в темные алхимические лабиринты вводят, и довольствуясь одним доводом сходства, с тою стороною согласен быть признаваюсь, которая утверждает, что и поныне металлы родятся. Ибо по доказательству из многих химических опытов металлы суть тела смешанные,⁷⁰ почему вмешанные материи, их составляющие, должны были бессомненно в натуре бытие свое иметь прежде, нежели из них смешанные металлы. Оные вмешанные материи чтобы при первом произведении металлов все изошли в их смешение без остатку для следующих времен, о том трудно подумать. Но посмотрим рождения самих металлов в рудниках и в жилах: само какими-нибудь признаками может быть покажет, к которому мнению должно преклониться.

utrum metalla continuo etiam nunc nascantur; aut potius a mundo condito cum reliquis rebus creata eadem quantitate persistant, et tantum in venas et strata ex montium gremio, ubi disseminata sunt, confluant? Multa pro utraque parte argumenta habemus; iis tamen disceptatio satis solvi non potest, priusquam chymicorum solertia ex corporibus non metallicis notabilis quantitas alicujus metalli producatur; aut unum metallum in alterum, sine omni subreptionis vitio, transmutatum evidentissime ostendatur. Exstant quidem dignorum fide virorum testimonia, quibus affirmant argentum per repetitam multities fusionem totum in aurum converti posse, nec non alia hujusmodi, quae assensum priori opinioni extorquerent; si facili enchiresi pro lubitu ostendi possent. Artificialis enim metallorum transmutatio argueret etiam naturalem, quae per prolixam et interruptam in visceribus terrae fusionem effici posset. Quam ob rem missis his disputationibus, quae in abditos alchimistarum anfractus abducere solent, unius analogiae valido argumento contentus me illa a parte stare fateor, quae etiamnum metalla gigni affirmat. Quippe ex plurimis experimentis metalla corpora mixta esse ostenditur; miscibilia vero eorum prius separatim extitisse, quam mixtio fieret, dubium non est. Ea vero omnia in metallorum productionem ipsa creatione factam consumpta fuisse, ut etiam seriori tempori ad eadem opera producenda nihil restitisset, quis credat? Idcirco metalla ab aliis mixtis eo solum differre, quod non tam facile in miscibilia resolvi possint, ex quibus ante composita sunt, perspicimus. At videamus ipsam genesin metallorum in venis et fodinis; ipsa signis forte aliquibus nobis innuet, cui sententiae magis adhaerere debe amus.

Во-первых, по общему рудокопов согласию известно, что в рудниках некоторые пары́, серным и арсеникальным духом противные, ходят и растущую на стенах каменную материю, что из горы выжимается с водою и твердеет, напояют так, что она, получив металлическую светлость, руды имя получает. Которая после в плавильне действием огня пары испускает, что в трубах и нарочных сосудах в серу и арсеник садятся. Твердая оставшаяся часть в сильном огне дает разные металлы. Нередко случается, что руды еще в земли, выпуская из себя пары или наподобие молнии пламень, в прах обращаются, из которого после не получают плавленьем больше никакого металла. Таковые места с мертвым, как рудокопы называют, металлом, когда в жилах трудом своим найдут, тогда обыкновенную говорят пословицу: „Мы пришли поздно!“.

In primis autem ex communi fossorum consensu et fide accepimus apparere saepius in puteis et cuniculis halitus quosdam, sulphureo et arsenicali odore graves, iisque exsudatam e monte Japideam substantiam, Sinter et Gur dictam, impraegnari, ita ut splendidam metallicam formam nacta minerae nomine salutetur. Haec denique e fodina delata in ustrinam igneque excocta vapores emittit, qui caminis vel vasis capti in sulphur aut arsenicum coalescunt. Pars fixa igne fortissimo urgente metalla edit varia. Non raro vero contingit, ut minerae emisso vapore imo et flamma fulminis instar exiliente in pulverem collabantur; qui tandem igne tostus nil metalli exhibet. Haec loca postquam industria sua fossores recluserint, mortuo, ut vocant, metallo conspecto, se tarde venisse quaeruntur.

Рассуждая о таких явлениях, между двумя мнениями разум обращается, не зная, что металлы в состоянии ли своего смешения или разделенными вмешанными материями в полых подземных пропастях странствуют? Первое утвердить не было бы противно рассуждению, когда бы оные перемены в такой глубине происходили, где бы воздух давлением наверху лежащего стеснен был вдвое или втрое меньшее место, отчего тела, в огне постоянные, учиниться могут летучими, или был бы там жар толь силен, каков требуется к прогнанию на воздух арсеника и серы с присоединенными им металлами. Но понеже вышеписанные явления бывают в местах, не толь глубоких и толь великого жару в себе не имеющих, посему думать должно, что не целые в смешении своем металлы, но к смешению их потребные материи раздельно летают. Ибо известно, коль тяжело арсеник и сера огнем кверху прогоняются, а особливо, когда тягость металла с собою нести должны. Итак, много тончае оные пары быть должны, которые в полостях горных ходят, нежели арсеник и сера. Способнее к тому составляющие их смешением материи, которые те же суть, из коих состоят металлы. Сие явствует из удобного соединения их стоплением и из других химических опытов. Коль летуч кислый спирт серный и горючая его материя, то явствует, когда сера пламенем разрушается. Арсеник состоит из тонкой земли, с кислым соляным спиртом смешанной и оттого учинившейся летучей, что показывает сходство его с сублиматом.⁷¹ Реченный кислый соляной спирт, соединенный с горючею материею, коль летуч и к возгорению способен, показывает из них составленный фосфор.

Prius equidem asserere non esset absonum, si hae mutationes fierent in ea profunditate, ubi aër pressione superioris in spatium duplo aut multiplo minus coërceretur, quo fixa corpora volatilia forte redderet; atque simul caloris aut ignis potius gradus daretur, quo metalla sulphuri et arsenico juncta per densum aëra evehi possent. Quoniam autem haec non tam alte depressis contingunt in locis, nec etiam ignis gradus sufficiens tali effectui praesens observatur; ad soluta miscibilia animi consensuns trahitur. Notum enim est, quam tarde sulphur, ut et arsenicum igne urgente eleventur; quid, si metalli pondus secum evehere deberent? Subtiliores ergo multo vapores sint necesse est, qui per montium cava migrant, quam sulphur et arsenicum. Ipsorum potius miscibilia sunt, quae communia cum metallicis ex facili per fusionem unione et plerisque aliis chymicis experimentis agnoscuntur. Quam volatilis sit acidus sulphuris spiritus et phlogiston, ex vaporibus incensi sulphuris judicare licet. Arsenicum ex acido salis et terra per id volatili reddita constare analogia cum mercurio sublimato nos docet. Dictum autem acidum phlogisto unitum quam volatile et ad flammam in libero aëre concipiendam idoneum sit, ex phosphori natura colligere licet.

Но сие уже пространнее истолковано и ученому свету сообщено мною прежде^*, для того приступим к общим руд видам, в каковых из рудников вынимаются. Во-первых, выходят металлы, соединены с другими минералами, и называются руды или без всякого примешения посторонняя материи чистыя. Руды показываются двояким образом, из которых иные держатся свойственной себе постоянной фигуры, как кубические марказиты, желтый сферический колчедан, угловатый белый колчедан, иглам подобная сурьма и другие многие. Чистые самородные металлы редко бывают кристаллическими фигурами, однако золото и медь в угловатых сросшихся кусках видеть мне случилось. На медных присоединены были горные хрустали — зеленоватые, мягкие. Иные руды и большая часть оных никакой постоянной фигуры не имеют, но выходят как просто смешанная материя, каковы суть белые и красные серебряные руды, серный желтый колчедан и почти все железистые камни.

Sed haec jam fusius olim dedimus explicata in dissertatione de tincturis metallorum;^* accedamus ad genericas minerarum formas, quibus ex fodinis depromuntur. Inprimis autem prodeunt metalla cum aliis mineralibus juncta in minerarum forma; vel prorsus ab omni alienae materiae admixtione libera: adeoque obryzia seu defaecata audiunt. Minerae Metallorum duplici facie conspiciuntur; quarum altera, praecipuam partem venarum constituens, est massa mixta, nullius certae figurae tenax; altera certam aliquam figuram repraesentare solet. Priori classe comprehenduntur praesertim pyrites aquei dicti, minerae argenti albae atque rubrae et aliae pleraeque; posteriorem constituunt, quae crystallorum figuram imitantur; cujus modi sunt marcasitae cubicae; pyritae globosi; item metalla defaecata, quae quidem rarissime occurrunt; videre tamen mihi contigit aurum purum, item cuprum obryzium in forma crystallina, aliis mineralibus adnata, ita, ut concretae cupreae crystalli adhaerentibus aliis crystallis virentis fluoris, ut vocant, circumsitae essent.

———————

———————

^* В Новых Комментариях, том 2.⁷²

^* Nov. Comm., Tom. II.

Четырех сих видов суть следующие причины. Металлы, смешанные в рудах ради непропорционального количества вмешанных материй, выключили излишнее из своего смешения, из чего, отделяясь, родилась сера, арсеник и другие минералы. Чистые самородные металлы действием химичествующия натуры чрез опуск отделились. Сие оттуда явствует, что в рудных местах те только металлы находятся чистыми, которые химическим искусством из растворов чисты ж в своем виде опускаются, то есть золото, серебро, медь и ртуть. Кроме сих ни металлов, ни полуметаллов чистых в земли не находят, как и чрез искусство оные же из растворов в свой вид не возвращаются. Медь и серебро от арсеника отделяются чисты требуемым жаром; оная — выжиганием в кучах иногда как тонкая проволока остается, разными украшена цветами, которые суть следы выгнанного арсеника; сие — долговременным пареньем в огне, который для прогнания на воздух арсеника без излишества потребен, вытягивается за ним в нитки. Чудное согласие искусства с натурою! Прочие металлы никогда, в такие тонкие волосы вытянутые, не примечены, кроме серебра и меди. Кристаллические фигуры, в которых виде находятся руды и чистые иногда металлы, подобное имеют происхождение, как разные роды солей. Во-первых, растворившись в воде, в скважины гор стекают, в коих весьма долговременным иссушением влажности садятся подобное их положение в друзах с сольми то же действо объявляет. Не имеющие определенных внешних фигур руды и металлы смешением, как обыкновенные химические тела, родятся просто.

aut aliud minerale resultasse. Obryzia per praecipitationem, naturae chymistae opera, prodiisse inde apparet, quod ea tantum metalla reperiantur pura, quae chymicorum artificio ex solutionibus in specie naturali praecipitari solent. Nimirum aurum et argentum ex sulphure, ope cupri et ferri, accedente gradu ignis requisito, secernuntur. Mercurius et cuprum ad hanc operationem exposcunt ferrum. Praeter haec nec metalla, nec semimetalla pura reperiuntur obryzia: pariter nec arte quoque praecipitata fuisse in sua forma constat. Ab arsenico defaecatur argentum potissime et cuprum certo gradu ignis; hoc in ustrinis capillari forma ductile non raro spectatur, variis ludens coloribus, exacti nempe arsenici vestigiis; illud diuturna digestione et perseverante Chymici patientia, gradu ignis, qui ad arsenicum leviter abigendum exposcitur, in filamenta trahi solet sequax. Mira hic artis cum natura concordia: cum caetera metalla vix unquam praeter argentum et cuprum in ejusmodi fila ducta reperiantur. Differunt ab his lenibus evaporationibus eae, quibus minerae, ut supra ostendimus, prorsus destruuntur relicto inani pulvere. Non autem, ut quidam volunt, accessu volantis arsenici, aut sulphuris, haec fit destructio; sed eorum potius miscibilibus, quae temperatissimo etiam gradu caloris in halitus expansa angustissimos poros penetrant, mixtorum homogenea sibi miscibilia movent, sejungunt et secum rapiunt.

Остается, наконец, показать, откуду оные материи, в руды и металлы смешением своим соединяющиеся, приходят в расселины земные и вышеписанные действия производят. О тончайшей горючей, также и о кислой материи нет сомнения, что от разрушенной подземным огнем серы разделяются. О арсенике несколько требуется внимания, который, соединясь с землями, полуметаллы составляет, чему и металлы по разной мере причастны. Но скоро правда окажется, как только рассудим о безмерном количестве сокровенной подземной соли. Ибо внутреннего огня действием алкалическая материя с землею или камнем соединяется, кислый спирт на волю отпускает, который, отделясь, в расселины выходит.

Unde autem volatilia illa miscibilia, aut si mavis principia, in cryptas terrae delata, haec, quae dicta sunt, operentur? De subtilissimo phlogisto et acido dubium non est ex resoluto per subterraneum ignem sulphure ipsa resultare; de arsenicali principio quaestio exoritur, quod terrae unitum venenosa semimetalla gignit, de quibus etiam perfecta metalla participant. Statim autem dubium solvitur, quam primum salis fossilis sub terra ingentem copiam reconditam ubique latere consideramus. Etenim ubi subterraneo igne coquitur; ab alcalina fixa materia, quae admixtas sali argillaceas vel lapideas particulas adoritur, spiritus acidus liber dimittitur; arsenicale principium in venas defert.

Итак, уже показано, коль много животные и прозябающие вещи к рождению металлов способствуют. Подтверждается еще сие тем, что окаменелые черепокожные морские животные по большей части арсеникальный колчедан в себе показывают, повидимому, для морской в них соляной материи. Также рудные жилы больше в посредственной глубине богаты бывают, а чем глубже, тем убожее, будто бы приближением земной поверхности больше паров от животных и от растений получая, обильнее рождались. Но сие от всех сомнений освобождается возвращением металлов в прежнее их свойственное состояние из разрушения, когда примешанием уголья к их пепелу или стеклу и сплавкою получают обратно металлическую светлость и гибкость. Металлы, которые арсеникальную материю в смешении имеют, требуют к своему в металлический вид возвращению углей, которые с тою- же материею сродны, то есть от сожженных жирных частей животных.

Hic jam apparet, quantum animalia et vegetabilia in metallis gignendis per salem conferant. Confirmatur hoc eo, quod conchilia, petrefacta plerumque pyrite, eoque arsenicali infarta reperiantur, ob salis marini forte spiritum, arsenico analogum. Item venae metallicae sunt plerumque in mediocri profunditate metallo, argento praesertim divites. Quo autem altius tendunt in gremium terrae, eo sunt pauperiores: quasi in vicinia superficiei terrestris plus animalis ac vegetabilis halitus offenderent. Hanc autem rem a dubiis vindicat metallorum reductio, quae ex vitrescentibus cineribus admistione carbonis animalis atque vegetabilis illa restituit, et splendidam ipsorum formam reddit. Praesertim vero metalla, arsenicalis principii consortia, animalem carbonem ad reductionem exposcunt: nempe luna cornua et calces quidam stanni sine saponaceo carbone formam metallicam tergiversantur recipere.

но довольно будет для окончания краткое всего сего слова изображение.

Vastissimus adhuc restat campus, ubi regnum minerale in telluris visceribus innumera consideranda sistit, quae sigillatim persequi non ad scopum nostrum pertinet. Sufficiet ergo, Auditores, ut ea, quae integra oratione proposita sunt, compendio in conspectum Vestrum producantur; quo brevi appareat, quantum laborantis motibus intestinis terrae debeant generationem suam metalla.

Видели мы, слушатели, превеликое в недрах земных огня множество и нужныя к его питанию серы изобилие, довольное к земному трясению и к произведению перемен великих, бедственных, но и полезных, страшных, но и услаждение приносящих. Уразумели мы, что поглощенные животных и прозябающих тел части служат к рождению металлов, коих красоту к великолепию, твердость к долговечности, жесткость к защищению служащие себе представляем. Но обращается в мыслях ваших ужасный вид трясущегося лица земного! Отвратите, отвратите от того мысленные очи ваши и сверх металлов прилежно рассмотрите воздвигнутые трясением го́ры с прохлаждающими и врачующими нас источниками, из них протекающими, собирающимися в реки к напоению нас и служащих нам животных и к сообщению многоразличных человеческого рода потребностей. Посмотрите на благословенное свое отечество и сравните с другими странами. Увидите в нем умеренное натуры подземным огнем действие. Не Алпийскими или Пиринейскими суровыми верхами к вечной зиме, господствующей в верхней атмосфере возвышены, ниже́ глубокими пропастьми в болотистую сырость унижены страны наши, но пологие восхождения и наклонения полей плодоносных, не лишенные притом металлов, распростираются к угодности нашей. Не расселинами земными, ядовитые пары испущающими, растерзанное, но зеленеющими лесами и пажитями украшенное пространство чувствует благорастворенных дыхание ветров. Не колеблемся частыми земными трясениями, которые едва когда у нас слыханы, но как земного недра, так и всего общества внутренним покоем наслаждаемся. О коль блаженна сими свойствами Россия! Но сие всеобщее блаженство стократно увеличено беспримерными добротами великия Елисаветы! Ибо во дни благословенного ея государствования не токмо славные дела к подданных благополучию и к удивлению всего света новыми изобретениями в гражданстве и в воинстве божеским благословением преуспевают, но и сама натура соответствует ея добродетелям, довольствуя нас своими дарами. Кроме открытого в земных недрах богатства, хвалится и благодарит всевышнего Россия за избыточествующее плодов земных изобилие и единому ее счастливому царствованию оное приписует. Особливо ж в сей праздник ублажает с именем ея сходствующее свое состояние. И, взирая на военный во всей Европе пламень, общими сынов своих устами вещает: превосходит мои желания твое обо мне попечение, великая самодержица! Обильна, украшена, прославленна, отвсюду защищена красуюсь. Я в полной безопасности паки слышу гремящее твое победоносное оружие, которого силы чувствуя уже, гордый неприятель, устремившийся на верных твоих союзников, со стыдом вспять обращается небесным покровительством, твоею властию, силою, законным предприятием и раболепствующим тебе счастием, намерение твое во благих совершится. И по славных над сопостатами твоими победах, разливший по земной поверхности во́ды и теми ужасный внутрь ее огнь обуздавший строитель мира укротит пламень войны дождем благодати и мир свой умирит твоим мироискательным воинством.

mixtione constituenda sufficiat. Secundo didicimus, salem fossilem, ex vegetabilibus et animalibus ortum, mari collectum, terra mota absorberi, ut igne subterraneo coactus spiritum suum acidum arsenicali metallorum miscibili producendo sufficiat. Tertio denique intellexistis praeter plurima commoda alia, quae a terrae motu proficiscuntur, pretiosissima metalla ad infinitos usus nobis impertiri. At inter horum repraesentationem occurrit animis Vestris, Auditores, horrida quassatae facies terrae. Avertite, avertite animos ab illa Vestros et super metallorum munera montes ipsos contemplamini, fontibus irriguos, medelam et refrigerium praebentibus, qui tandem in rivos et amnes confluunt, nostram et servorum nobis animantium sitim levant; atque adeo generis humani commoda mutuo communicatu magis reddunt utilia. Perlustrate cogitationibus communem nostram Patriam beatissimam, ubi cum aliis comparatis regionibus videtis moderatos naturae effectus, mitiore intestino igne productos. Non Alpibus, aut praeruptis Pyrinaeis cacuminibus ad aeternam brumam, in frigida regione Atmosphaerae dominantem, elevantur; non profundis vallibus in paludes et uligines deprimuntur regiones nostrae; sed acclivitates atque declivitates fertilium camporum, modica obliquitate explicantur, usibus nostris aptissimae; nec metallorum inopes. Non hiatibus, venenosos vapores exhalantrbus, lacera; sed virentibus agris et sylvis ornata terrarum amplitudo salubribus perflatur auris. Non fluctuamus crebris terrae motibus, qui vix unquam nobis sentiuntur; sed cum terrae quieto gremio, tum Reipublicae totius расе fruimur. Quam beata est his praerogativis Rossia! At centuplo facta est beatior non imitandis virtutibus magnae Elisabetae! Etenim auspicatissimo illius imperio non solum inclyta in re militari ac civili facta novaque inventa divino favente Numine optimis successibus patriae felicitatem augent, et orbem terrarum rapiunt in admirationem; verum etiam natura ipsa optimis illius animi dotibus respondere videtur cumulando nos suis muneribus. Nam praeter reclusos in sinu terrae illius thesauros jactat Rossia frugum exuberantiam, et post redditas summo Opifici gratias felicitati autocratoris suae totum hoc tribuit. Praesertim vero hac solemnitate celebrat consonum nomini illius suum statum; et respiciens per Europam belli flammas, communi subditorum voce profatur: ultra mea vota sollicita es de secundis rebus meis, maxima imperatrix. Locuples, ornata, praeclara, undique tuta oblector. Ego securitatis plena audio fragorem victricium armorum tuorum. Jam ille arrogantiae plenus hostis, foederatos tuos ex improviso adortus, retrocedere cogitur, invictas vires tuas expertus. Coeli favore, tua auctoritate, potentia, legitimo consilio et ancillante tibi fortuna eris voti compos. Ac post inclytas super inimicos victorias tuas is, qui terrarum orbem aquis muniit, horribilemque aestum in eo coërcuit, mundi Conditor, domabit belli incendia pluvia coelestis gratiae et universum suum pacabit tuo armato ad pacem restituendam exercitu.