V. Характеристика педагогической деятельности М. В. Ломоносова
Родился М. В. Ломоносов 4 (19) ноября 1711 года в деревне Р Мишанинской Куростровской волости Архангельской губернии. Отец Ломоносова – Василий Дорофеевич – являлся довольно зажиточным человеком. "У него была земля, которой он владел на правах собственности и, кроме того, промысел имел на море по Мурманскому берегу и в других поморских местах для ловли рыбы, трески, палтосины на своих судах, из коих в одно время имел не малой величины гуккор с корабельной оснасткою" (Б. Н. Меншуткин). Мать будущего ученого – Елена Ивановна – была дочерью дьякона. К сожалению, она умерла очень рано (ок. 1720 г.), оставив единственного сына сиротой. Весь уклад жизни северной поморской стороны наложил отпечаток на впечатлительного М. В. Ломоносова. Он впитал в себя воспитательные традиции Поморья, усвоил суровый опыт воспитания в крестьянской и рыбацкой общине. Все это впоследствии сказалось на решении М. В. Ломоносовым педагогических проблем.
Во времена M. В. Ломоносова северный край был необычайно оживленным местом. "К Успенской ярмарке приходило к Архангельску до 100 кораблей голландских, английских, гамбургских, бременских с разными произведениями европейской промышленности: с сукнами, полотнами, шелковыми тканями, кружевами, золотыми и серебряными изделиями, винами, аптекарскими материалами, галантерейными вещами. Иностранные купцы, жившие в Москве, Ярославле, Вологде и других городах, раннею весною съезжались в Архангельск и оставались в нем до зимнего пути. Торговые иностранцы со своими семействами занимали в Архангельске двадцать четыре дома" [1, с. 36]. Биографы М. В. Ломоносова (В. И. Ламанский, П. П. Пекарский) утверждали, что отрицание "владычества иностранцев", точно так же, "как и любовь к знанию, уважение к западной образованности", могло зародиться у будущего академика во время его жизни на Севере. "Вообще, в нем в высшей степени замечательно соединение страстной, восторженной любви к Петру Великому со страшной ненавистью к игу иностранцев. Это – опять черта чисто местная, архангельская, ибо, конечно, нет в России другой области, в которой оба эти чувства так крепко срослись вместе и так глубоко проникли в народ, как на родине Ломоносова" [1, с. 37].
"необычайных физических и нравственных сил, закалили его характер, приготовили к борьбе" (В. И. Ламанский). В нем рано пробудился интерес к чтению, к познанию необычного, нового.
"Российской грамоте" М. В. Ломоносов обучался у соседа, крестьянина Шубного и местного дьячка Сабельникова. Он узнал, что "для приобретения большого знания и учености требуется знать язык латинский", которому можно научиться только в Москве, Киеве, Петербурге. Часто бывал М. В. Ломоносов в доме Дудина, сына холмогорского священника, у которого имелось большое количество духовных и светских книг. В 1724 году после его смерти Михаил получил в собственность от семьи покойного "Арифметику" Леонтия Магницкого, "Грамматику" Мелентия Смотрицкого и "Псалтырь" Симеона Полоцкого. Обладавший удивительной памятью М. В. Ломоносов носил книги с собой и, постоянно читая, выучил текст наизусть. Впоследствии он называл их "вратами своей учености".
Неодолимое стремление к науке, жажда знаний способствовали формированию у 19-летнего юноши желания покинуть отчий дом. К этому времени обострилась и домашняя обстановка. Через много лет Ломоносов писал об этом: "... имеючи отца хотя по натуре доброго человека, однако в крайнем невежестве воспитанного, и злую и завистливую мачеху, которая всячески старалась произвести гнев в отце моем, представляя, что я всегда сижу по-пустому за книгами. Для того многократно я принужден был читать и учиться, чему возможно было, в уединенных и пустых местах и терпеть стужу и голод, пока я ушел в Спасские школы" [2, т. 10, с. 481 – 482]. Поэтому в волостной книге для записи поручителей в платеже податей лицами, отлучающихся из волости на время, появилась запись: "1730 года 7-го дня декабря отпущен Михайло Васильев сын Ломоносов к Москве и к морю до сентября месяца предбудущего 1731 года, а порукою по нем в платеже подушных денег Иван Банев росписался".
Заняв у соседа Фомы Шубного "китаечное полукафтанье", три рубля денег, взяв паспорт, две книги ("Арифметику" Магницкого и "Грамматику" Смотрицкого), М. В. Ломоносов с обозом мороженой рыбы ушел в Москву, где поступил в школу математических и навигацких наук. Однако оказалось, что преподаваемый там материал он уже знал, и, объявив себя дворянским сыном, пришел учиться в Славяно-греко-латинскую академию. Сам он сообщал об этом так: "В Московских Спасских школах записался 1731 года января 15 числа. Жалованья в шести нижних школах по 3 коп. в день. А в седьмой – 4 коп. на день". В течение одного года М. В. Ломоносов прошел три класса (фара, инфима, грамматика).
Поразительные способности, трудолюбие, необыкновенная настойчивость позволили М. В. Ломоносову добиться больших успехов за короткий срок. Он основательно усвоил латинский, греческий языки, увлекался философией и естественными науками. В январе 1736 года М. В. Ломоносов в числе двенадцати лучших учеников Славяно-греко-латинской академии был зачислен студентом при Академии наук "на академический кошт". В сентябре 1736 года он направлен на учебу за границу, в Германию, где изучал физику, основания химии, физическую географию, горное дело, минералогию, механику, гидравлику, гидротехнику, плавильное искусство, маркшейдерское дело, рисование, иностранные языки.
"Очерке академической деятельности Ломоносова", Шумахер назначил ему денежное пособие, отвел квартиру, дал задание заниматься переводами, но повышать его дальше по службе не торопился. В январе 1742 года М. В. Ломоносов подал в академическую канцелярию прошение, в котором напомнил о своих успехах в физике, химии и горнозаводстве и, "выставляя, что он может учить других этим наукам, а также писать относящиеся к ним сочинения "с новыми инвециями", – жаловался, что просьбы его об определении остаются без исполнения. Это прошение было уважено, и уже через несколько дней М. В. Ломоносова назначили адъюнктом по физическому классу с жалованьем по 360 руб. в год" [3, с. 12 – 13]. Адъюнкт – младшая научная должность в Академии наук, помощник профессора. Специальным предметом М. В. Ломоносова была обозначена химия. Но поскольку в Академии действовала учебная часть, включающая гимназию и университет, то молодому ученому было поручено преподавать, кроме химии, физическую географию, минералогию, "стихотворство и штиль российского языка".
С этого момента М. В. Ломоносов начал заниматься активной педагогической деятельностью. Условно в ней можно выделить несколько периодов. Самый первый из них приблизительно следует ограничить 1742 – 1745 гг. Он связан непосредственно с преподавательской работой М. В. Ломоносова. В отличие от других своих коллег он не только занимался многогранной научной деятельностью, но и стремился обучать молодых людей из "природных россиян".
Однако этому постоянно препятствовали Шумахер и его сторонники. М. В. Ломоносов писал, что "Шумахеру было опасно происхождение в науках и произвождение в профессоры природных россиян, от которых он уменьшения своей силы больше опасался. Того ради учение и содержание российских студентов было в таком небрежении, по которому ясно оказывалось, что не было у него намерения их допустить к совершенству учения" [2, т. 10, с. 46]. М. В. Ломоносов отстаивал мысль о том, что все члены Академии наук должны заниматься педагогической деятельностью, вносить посильный вклад в подготовку молодых национальных кадров. С целью популяризации научных знаний он разработал программу публичных лекций, их должны были начать читать с 1 сентября 1742 года. Сложность, с которой столкнулся М. В. Ломоносов в этот период, состояла в отсутствии учебников на русском языке. Поэтому он начал готовить к изданию учебные пособия по различным предметам. Так, в 1742 году М. В. Ломоносов разработал руководство "Первые основания горной науки, или Горная книжица"; в 1743 году он подготовил "Краткое руководство к риторике, на пользу любителей сладкоречия сочиненное". Обучая студентов А. П. Протасова и С. К. Котельникова по физике, М. В. Ломоносов в 1745 году перевел интересный учебник Тюммига, написанный на латинском языке. Тюммиг использовал трехтомное собрание работ Вольфа, "который многими изданными от себя философскими и математическими книгами в свете славен...
Сия книжица почти только для того сочинена и ныне переведена на российский язык, чтобы по ней показывать и толковать физические опыты, и потому она на латинском языке весьма коротко и тесно писана, чтобы для удобнейшего употребления учащихся вместить в ней три книги немецких..." [2, т. 1, с. 425]. Объясняя свою кропотливую работу по созданию учебных пособий, М. В. Ломоносов отмечал, что он искренне стремится к распространению в государстве "высоких наук", "чтобы в сынах российских к оным охота и ревность равномерно умножилась" [2, т. 1, с. 425]. Все учебные пособия М. В. Ломоносова широко использовались и в гимназиях, и в университетах.
Получив 7 августа 1745 г. должность профессора, он продолжал активно заниматься педагогической деятельностью. Этот период связан с плодотворной методической работой ученого. Одновременно с подготовкой учебных пособий М. В. Ломоносов вел разработку лекций для чтения их на русском языке. По указу Сената от 17 октября 1745 года о печатании перевода "Экспериментальной физики" М. В. Ломоносову предписывалось прочесть цикл лекций по физике с использованием необходимых физических приборов. По отзывам современников, первая лекция ученого прошла 20 июня 1746 года в торжественной обстановке. На ней присутствовали "сверьх многочисленного собрания воинских и гражданских разных чинов слушателей и сам господин президент Академии с некоторыми придворными кавалерами и другими знатными персонами" [4, с. 42]. Лекции читались до 1 июля и прекратились в связи с отъездом Президента Академии наук из Петербурга. Тем не менее, значение этого факта для развития национальной науки велико, поскольку до М. В. Ломоносова все лекции читались на латинском языке, а главной задачей академической гимназии являлось научить гимназистов понимать латинскую речь.
"о привлечении семинаристов в университет и об увеличении числа учеников гимназии". В документе им предложено отобрать студентов из семинарий и обучать их академическим упражнениям. Этим, по его мнению, можно приобрести "для Академии наук звание подлинного Петербургского университета". Ломоносов считал также, что "следует заботиться о том, чтобы Гимназия обладала большим количеством учеников; оттуда некогда должны выйти свои, "доморощенные студенты" [2, т. 9, с. 439]. Очень важным явилось предложение ученого обратиться в Сенат с просьбой "доверить Академическому собранию просмотр как переводных, так и написанных по-русски книг" для принятия решения о их перепечатке. Инициатива М. В. Ломоносова об отборе способных учеников из монастырских школ, об увеличении числа гимназистов, о широком распространении научных знаний на русском языке не нашла должной поддержки у членов Академического собрания, хотя предложение М. В. Ломоносова было уже опробовано на практике. Так, в 1732 и 1735 годах ученики школ и семинарий отбирались для учебы в Академии. Из них вышли такие ученые, как С. П. Крашенинников, сам М. В. Ломоносов, академик-астроном Н. И. Попов, создатель русского фарфора Д. И. Виноградов, гравер А. Поляков, переводчики В. И. Лебедев, И. И. Голубцов, А. С. Барсов и др. "Что касается хлопот Ломоносова об увеличении числа учеников Академической гимназии, то они увенчались успехом только четырнадцать лет спустя, после передачи гимназии в единоличное ведение Ломоносова" [2, т. 9, с. 848].
из Московской славяно-греко-латинской академии, Новгородской и Александро-Невской семинарий, В Москве и Новгороде "академик В. К. Тредиаковский отобрал двадцать учеников, в том числе М. Софронова, впоследствии адъюнкта математики, Н. Н. Поповского и А. А. Барсова, будущих профессоров Московского университета. Отбор учеников из Александро-Невской семинарии, которая по числу учащихся уступала другим, встретил возражения со стороны петербургского архиепископа, вследствие чего Синод прислал в Академию новый указ от 26 марта 1748 г. с предписанием взять из столичной семинарии только пять воспитанников, а остальных добрать из Смоленской семинарии. 10 мая того же года из выбранных М. В. Ломоносовым и И. -А. Брауном пяти семинаристов выдержали испытание в Академии наук только трое: С. Я. Румовский, И. Лосовиков и Ф. Тамаринский, остальных отослали обратно в семинарию" [2, т. 9, с. 849].
М. В. Ломоносов уже в этот период стремился к тому, чтобы был составлен новый регламент Академического университета. По поручению Канцелярии от 13 июня 1748 г. его разработкой занимался академик Г. -Ф. Миллер [СПбФ ИРИ РАН, ф. 3, он. 1, № 457, д. 116]. В этой связи М. В. Ломоносов писал: "В Университете неотменно должно быть трем факультетам: юридическому, медицинскому и философскому (богословский оставляю синодальным училищам), в которых бы производились в магистры, лиценцияты и докторы. А ректору при нем не быть особливому, но все то знать эфору или надзирателю, что в внесенном в Историческое собрание регламенте на ректора положено, ибо ректор в университете бывает главный командир, а здесь он только будет иметь одно имя. Не худо, чтобы Университет и Академия имели по примеру иностранных какиенибудь вольности, а, особливо, чтобы они освобождены были от полицейских должностей" [2, т, 10, с. 460]. Спустя почти два месяца, 7 декабря 1748 года, М. В. Ломоносов сделал дополнение к своему мнению о проекте нового университетского регламента. Он предложил всех студентов разделить на три класса: "первого класса студенты ходят на все лекции, для того чтобы иметь понятие о всех науках и чтоб всяк мог видеть, к какой кто науке больше способен и охоту имеет; второго класса студенты должны ходить на лекции только того класса, в котором их наука; третьего класса студенты те, которые определены уже к одному профессору и упражняются одной науке. Сим последним должно, по моему мнению, определить ранг армейского прапорщика, а производить их в временные переводчики в поручический ранг, а из них в адъюнкты" [2, т. 9, с. 441]. Данные предложения М. В. Ломоносова свидетельствуют о его стремлении сделать университет подлинным учебным заведением, в котором бы преподавание велось на высоком научном уровне. Однако Регламент университета не был утвержден.
Но М. В. Ломоносов продолжает вести активную борьбу с теми, кто противился развитию просвещения, распространению грамотности в России, и работает над серией документов о высшем и среднем образовании. Впоследствии они были названы исследователями педагогического творчества ученого ломоносовской программой организации просвещения в России. Разработка этой программы приходится на 1750 - 1755 годы, когда М. В. Ломоносов находился в расцвете творческих сил, много времени отдавал непосредственной подготовке молодых специалистов. В этот период он выступил с идеей открытия Московского университета. Он заботился о том, чтобы учебные заведения, в том числе и университет, были открыты для детей простого народа. В проект создания университета в Москве М. В. Ломоносов внес те демократические предложения, которые он отстаивал для академического университета. Поэтому Московский университет, созданный в 1755 году, воплотил идеи великого русского ученого о развитии русского образования.
Наиболее полно и плодотворно занимался М. В. Ломоносов педагогической деятельностью в 1758 – 1760 гг., когда он начал руководить академической гимназией и университетом. Хотя многое из предложенного им встречало противодействие, этот период жизни связан с детализацией программы развития среднего и высшего образования в России, что нашло отражение в таких документах, как "Проект Регламента Московских гимназий, 1755 г." и "Проект Регламента академической гимназии. 1758 г.".
Он отстаивал мысль о расширении сети школ, числа обучающихся детей в них. М. В. Ломоносов выступил за создание единой бессословной системы образования, доступной всем. Он предусмотрел привлечение к обучению детей из "простонародья", боролся за создание им материальных условий.
Идея народности ломоносовской программы заключалась в опоре на истинно русское в образовании. Так, он считал, что академическая гимназия не удовлетворяет потребности страны в грамотных людях: "В Гимназии каково расположение было, из того видно, что ни один школьник в студенты из ней не выпущен, кроме одного или двух, которые прежде в других школах доброе положили основание" [2, т. 9, с. 38-39]. Главной причиной такого положения М. В. Ломоносов считал "недоброхотство к учащимся россиянам в наставлении, в содержании и в произведении" [2, т. 10, с. 123]. Оно выражалось в засилии учителей-иностранцев, в отсутствии обучения на русском языке.
Заслугой М. В. Ломоносова явилось и то, что он первым представил гимназию как передовой тип средней общеобразовательной школы, обозначил ее структуру, предложив выделить особые подразделения – школы: российская, латинская, "первых оснований в науках", "знатнейших европейских языков". Для каждой из них устанавливались три класса: нижний, средний, верхний, закрепляя этим самым трехгодичный срок обучения. М. В. Ломоносов занимался анализом содержания образования, создал учебные планы гимназий. Ломоносовский учебный план давал возможность гимназистам получать широкие и глубокие знания, обеспечивая высокий уровень образования. М. В. Ломоносов разрабатывал учебные планы на основе таких педагогических условий, как обучение на родном языке, предметность, последовательность изучения наук, их постепенное усложнение, светскость образования, единство и преемственность учебных планов средней и высшей школы.
В ломоносовской программе предусматривалось расширение сети гимназий и школ в России. Так, известно представление И. И. Шувалова в Сенат от 7 декабря 1760 г., подлинным автором которого историки считают М. В. Ломоносова: "Надлежит необходимо в знатных городах учредить гимназии, в которых бы обучали нужные европейские языки и первые основания, и при оных гимназиях некоторое число положить учеников записных на содержании казенном, другие же могут быть вольные, а по маленьким городам учредить школы, в которых будут обучать русской грамматике, арифметике и прочим первым основаниям, а из оных школ станут выходить в гимназии, а из гимназий в Кадетский корпус, в Академию и в Университет, а из сих мест в действительную службу".
народного просвещения XVIII – начала XIX вв.
"Одной из крупнейших педагогических заслуг М. В. Ломоносова следует признать то, что он популяризировал сочинения выдающегося славянского дидакта Я. А. Коменского. Книгу Коменского "Видимый мир в картинках" он считал необходимым учебным пособием в гимназии. При содействии учеников и последователей М. В. Ломоносова профессоров Н. Н. Поповского и А. А. Барсова конференция Московского университета в 1756 г. постановила перевести и перепечатать эту замечательную работу. В 1768 г. книга вышла первым изданием, а в 1788 г. была издана уже вторично" [6, с. 129].
Некоторые итоги педагогической деятельности подвел сам М. В. Ломоносов в отчете "О завершенных и незавершенных научных и литературных работах": "В Гимназии хотя немало было гимназистов, однако в весьма бедном и бесполезном состоянии, затем что 1) жалованье им давалось в руки, которое брали к себе их родители или свойственники и держали больше на себя, нежели на школьников, так что в школы приходили в бедных рубищах, претерпевали наготу и стужу, и стыдно было показать их посторонним людям; притом же пища их была весьма бедная, и чуть иногда хлеб с водою; в таких обстоятельствах наука мало шла им в голову; 2) да и времени им к тому не было, затем что дома должны были служить отцу и матери для бедности, а, в Гимназию ходя по дальнему расстоянию, теряли лучшие часы и всегда случай имели резвиться и от школы отгуливать. Итак, не дивно, что чрез семь лет не было произведено из Гимназии в университетские студенты ни единого человека. Но после поручения оной Гимназии советнику Ломоносову в единственное смотрение все оныя неудобствия отвращены и пресечены, ибо гимназисты соединены, как и студенты, в общежитие, снабдены приличною одеждою и общим довольным столом по мере определенного им жалованья, не теряют времени ни ходьбою на дом, ни службою родителям, ни заочною резвостию, будучи у инспектора Гимназии и у нарочных надзирателей перед глазами в одном доме. От него же, советника Ломоносова, расположены порядочные в гимназии классы, и притом российского правописания, штиля и красноречия, чего с начала гимназии до него не бывало. И, наконец, сочинены для каждого класса особливые инструкции учителям, и обще для всей Гимназии – регламент с совета профессоров, которыми свидетельствован и апробован от его сиятельства г. президента, и по нему учение в гимназии производится с несравненно лучшим успехом, ибо в три года произведено из Гимназии в университетские студенты семнадцать человек экзаменованных и удостоенных профессорами" [2, т. 10, с. 402-403]. М. В. Ломоносов имел все основания утверждать, что доверенные ему университет и гимназия, "не взирая на великие соперников противления и хулу, состоят в хорошем порядке".
Педагогическая деятельность первого русского академика осложнялась тяжелыми отношениями с противниками российского просвещения. Он стремился преодолеть сословность в образовании, засилие иностранцев, отстаивал демократизм школы. В этом ярко проявилась его знаменитая "благородная упрямка".
"Ценой больших усилий удалось Ломоносову заложить прочный фундамент для дальнейшего развития народного образования и те патриотические традиции, которые определили весь дальнейший прогресс науки в России. Идея непрерывности начального, среднего и высшего образования, выдвинутая Ломоносовым, способствовала тому, что в конце XVIII века высшее правительственное учреждение страны – Сенат – признал создание гимназии и начальных училищ "за весьма полезное обществу". Но только в начале XIX в. была осуществлена последовательная система образования – от начальной ступени до высшего учебного заведения в масштабах всей страны" [5, с. 149].
ПРИМЕЧАНИЯ
2. Ломоносов М. В. Полное собрание сочинений: В 11 т./Гл. ред. С. И. Вавилов. - М., Л.: АН СССР, 1950 - 1959, 1983.
4. Меншуткин Б. Н. Михаил Васильевич Ломоносов. – СПб., 1911.
5. Павлова Г. Е., Федоров А. С. Михаил Васильевич Ломоносов. - М.: Наука, 1980.