1750 ИЮЛЯ 11. РЕПОРТ В КАНЦЕЛЯРИЮ АН О ПЕРЕВОДЕ
ПЕРВОГО ТОМА КНИГИ ПЛУТАРХА „ЖИТИЯ СЛАВНЫХ МУЖЕЙ“,
ИСПОЛНЕННОМ С. С. ВОЛЧКОВЫМ
По силе е. и. в. указу из Канцелярии Академии Наук о свидетельствовании нам, нижеподписавшимся, перевода, сделанного трудом г. асессора Волчкова с первого тома Плутарховым „Житиям славных мужей“, переведенным по-французски г. Дациером, мы свидетельствовали и нашли, что перевод г. асессора Волчкова на наш язык много погрешностей имеет, а именно: 1) В собственных именах, как то: вместо Дионисия — Денис, вместо Евстафия — Евстат, вместо Есхиля — Ешиль, вместо Тебанский или уже Фивейский — у него Фиванский и прочие; также нет в них и равности, как то: инде Ромулус, инде Ромул и прочие. 2) Во многих местах пропущены совсем исторические примечания, которые положены Дациером, а оные надобны необходимо. 3) Некоторые из них частями токмо переведены, а не все, а особливо где греческие цитации, которые везде им опущены, без чего примечания оные уже недействительны, и толь наипаче, что у г. асессора кусочки оные и худое еще связание между собою имеют. 4) Господина асессора весь стиль очень неисправен и во многих местах против свойства российского языка весьма погрешено, также и сила французских слов переведена неправо во многих местах, отчего преизрядная сия книга не может понравиться всему обществу читателей наших. О сем Академия особливо старается, когда именем ее книги печатаются. Хотя ж сие и правда, что каждый автор свой собственный стиль имеет, однако сие разумеется о том, что так называемое формальное в стиле, а не то, что долженствует быть материальное, то есть всем писателям одного языка общее, а особливо при Академии находящимся. 5) Переводчик французский лета мира означает по римским хронографам, а мы счисляем по греческим, и для того должно быть везде редукции на наш счет для наших читателей. 6) Господина асессора очень странна и ортография, ибо он везде на конце речей, в средине и в начале вместо литеры „в“ пишет „ф“, когда оное „в“ не с гласного, но с согласною твердою совокупно находится, как то: вместо все, у него фсе„ф“ и „ф“, также между „е“ и „е“. 7) Критические примечания, которые только до французского перевода касаются, на российский язык переведены напрасно. 8) Толкования российских речений иностранными, как например: „родословие, то есть генеалогия“, никуда не годны. 9) Господин асессор назвал и французского переводчика Дациера членом королевския Академии наук, а он член королевския Академии не наук, но словесных наук, называемыя Бельлетр, да так именуемыя Французския академии просто. Того ради для толь многих и важных погрешностей и неисправностей, находящихся в переводе г. асессора, не рассуждаем за благо, чтоб можно было в таком состоянии печатать оный на нашем языке с пользою обществу, а с похвалою Академии и переводчику.
Профессор Василей Тредиаковский
Профессор Степан Крашенинников
Адъюнкт Никита Попов
Печатается по подлиннику, писанному писарской рукой и подписанному Тредиаковским, Ломоносовым, Крашенинниковым и Поповым (ААН, ф. 3, оп. 1, № 140, лл. 144—145).
Впервые напечатано — Материалы, X, стр. 477—478.
заинтересовалась имевшимися в следственном производстве данными о неблаговидных действиях С. С. Волчкова. В связи с этим, вероятно, обстоятельством Волчков возбудил ходатайство об оставлении его только „у перевода книг“, о награждении чином коллежского асессора и о назначении ему профессорского жалованья. Шумахер не только добился удовлетворения всех этих трех просьб, но и создал Волчкову совершенно исключительные служебные условия: с этого времени, получая почти одинаковое с академиками жалованье, превышавшее более чем вдвое оклад других академических переводчиков, Волчков стал проживать безвыездно в своей подмосковной „деревнишке“, где занялся переводческой деятельностью (Материалы, т. IV, стр. 480; т. VIII, стр. 422—554; т. IX, стр. 401 и ААН, ф. 3, оп. 1, № 140, л. 274 и № 819, лл. 129—130). Первым плодом этих сельских занятий Волчкова явился тот самый перевод знаменитых жизнеописаний Плутарха, о котором идет речь в публикуемом репорте. Волчков переводил их не с греческого подлинника, а с французского перевода известного французского филолога А. Дасье (Dacier), названного в репорте Дациером. Репорт был подан во исполнение распоряжения Академической канцелярии, направившей перевод для освидетельствования в Историческое собрание (ААН, ф. 3, оп. 1, № 519, л. 182). Канцелярия сообщила замечания рецензентов Волчкову и предложила ему впредь „стараться о лучшей исправности штиля, наблюдении и грамматических правил“, а осужденный Историческим собранием перевод передала для исправления сперва И. И. Тауберту (там же, л. 274; весьма любопытные оправдания Волчкова см. там же, № 140, лл. 154—155), который уклонился от этой работы, признавая ее безнадежной (там же, № 140, лл. 149—151), потом В. К. Тредиаковскому (там же, № 519, л. 296), который ограничился только тем, что восполнил в переводе пропуски против французского оригинала, чистосердечно заявив Канцелярии, что и после этого перевод представляется все же „недостаточным“ (там же, № 140, л. 153; в другом репорте Тредиаковский справедливо называет его „совсем негодным“ и „гнусным“, там же, л. 162). С этих пор вопрос о печатании данного перевода больше не ставился и рукопись была сдана на хранение в Библиотеку. Туда же поступил затем перевод и последующих томов, которым Волчков продолжал заниматься еще шесть лет, получая все то же профессорское жалованье (там же, лл. 163—168; № 179, лл. 182—186; № 189, лл. 178, 206—211; № 196, лл. 542—548; № 206, лл. 240—244; рукопись перевода там же, разр. II, оп. 1, №№ 11—19; письма Шумахера к Волчкову 1749—1751 гг. там же, ф. 1, оп. 3, № 38, лл. 66, 262, 276 и 289).