1760 ФЕВРАЛЯ 17. ПРЕДСТАВЛЕНИЕ АН НА ИМЯ ИМПЕРАТРИЦЫ
О РАССМОТРЕНИИ В КОНФЕРЕНЦИИ ПРИ ИМПЕРАТОРСКОМ
ДВОРЕ ПРОЕКТА УНИВЕРСИТЕТСКИХ ПРИВИЛЕГИЙ
Всепресветлейшая, державнейшая, великая государыня
императрица Елисавет Петровна, самодержица всероссийская,
государыня всемилостивейшая.
В данном от в. и. в. Академии Наук регламенте, в 38 пункте, повелено учредить при оной Университет по примеру других, в Европе процветающих университетов, которого учреждение здесь действительно производится. Однако искусством изведано, что без привилегий, каковыми университеты в других государствах пользуются, природные россияне и чужестранные самопроизвольно и без в. и. в. жалованья обучаться в Санктпетербургском университете не охотятся, и для такой причины не может оный придти в цветущее состояние, и нельзя чаять такой нашему отечеству пользы, каковую своим приносят иностранные. Итак, дабы российские дворяне и разночинцы, также и иностранные наук любители, кроме содержащихся на жалованье в. и. в., в Санктпетербургском университете с такою ж, как в других государствах, охотою на своем содержании самопроизвольно обучались и учащие имели бы большее к наставлению прилежание, и чрез то бы отечеству польза и слава происходила, Академическая канцелярия признает за необходимое дело иметь привилегию за собственноручным в. и. в. подписанием.
И дабы высочайшим в. и. в. указом повелено было Санктпетербургский университет для предъявленных неминуемых причин снабдить привилегиею; а какого содержания быть оная от Канцелярии академической за довольную признается, всеподданнейше взносятся пункты и формуляр, которые, по апробации и по переписке, имеют быть предложены к подписанию.
А таковую в. и. в. к наукам высочайшую милость Академия Наук и Университет будет стараться объявить всему свету пристойным публичным актом академическим и университетския инавгурации.
Граф К. Разумовский
Михайло Ломоносов
Февраля 17 дня
1760 года
Примечания
139, л. 13).
Впервые напечатано — Пекарский, II, стр. 682—683.
Процедура утверждения университетских „привилегий“ должна была слагаться из двух разновременных стадий: сперва в образованной при императорском дворе Конференции должны были быть рассмотрены и одобрены разработанный Ломоносовым перечень привилегий („пункты“) и составленный им же проект грамоты о привилегиях („формуляр“), а затем эта грамота, переписанная на пергаменте, должна была быть скреплена (или, как говорилось, „контрассигнована“) канцлером и подписана императрицей.
Публикуемое представление было обращено на имя императрицы Елизаветы и содержало просьбу о выполнении первой из вышеуказанных двух стадий. Как показал последующий ход событий, Ломоносов обманывался, считая эту первую стадию дела решающей (ср. т. X наст. изд., письмо 66). Не сомневаясь, что дело дойдет и до второй, Ломоносов подготовлял ее заранее: в промежуток времени между 24 января и 25 мая 1760 г. им были заказаны „большая пергаминная кожа“, „украшения“, т. е. рисунки для орнаментации грамоты, краски для них, „капсель и шнуры“ для висячей печати и тафта для переплета (Билярский, стр. 415).
Упомянутые в представлении „пункты“ и „формуляр“, составленные Ломоносовым в 1759 г. (см. т. X наст. изд., документ 517), не отысканы. Рассмотрение дела в Конференции затянулось, несмотря на неоднократные обращения Ломоносова к влиятельнейшему члену Конференции — И. И. Шувалову. Из писем Ломоносова к нему видно, что „пункты“ и „формуляр“ были одобрены Конференцией никак не ранее 20 апреля 1760 г. (см. там же, письмо 67).
Ломоносов натолкнулся на непреодолимые препятствия. Он пустил в ход все доступные ему средства воздействия: торопил Воронцова, взывал к его чувству ответственности, ссылаясь на злорадство врагов русского просвещения, которые „доброе предприятие осмехают и худыми пререканиями отнимают охоту“ (там же), передал через Шувалова Елизавете Петровне „просительные стихи“ (т. VIII наст. изд.), потом написал по этому же поводу еще два стихотворения, отметив в заголовке одного из них, что сочинил его по дороге в Петергоф, куда ездил и перед тем уже „много раз“ с просьбой о подписании привилегии (там же), но императрица так и не подписала грамоты (т. X наст. изд., документ 518, разд. VII, п. 3). После воцарения Екатерины II Ломоносов пытался возобновить хлопоты по этому делу через Г. Г. Орлова (там же, письмо 80), но не добился успеха. Грамота об университетских привилегиях осталась неподписанной (ср. т. X наст. изд., документ 470, § 49).