1754 НЕ ПОЗДНЕЕ ФЕВРАЛЯ 5. ДОНОШЕНИЕ В КОНТОРУ
МАНУФАКТУР-КОЛЛЕГИИ О ПОРУБКЕ ЛЕСА НА ПРИПИСАННОМ
К ФАБРИКЕ УЧАСТКЕ
Государственной Манифактур-коллегии в Контору
Доношение
Коллежского советника и Академии Наук профессора Михайла Ломоносова, а о чем, тому следуют пункты:
1
Минувшего генваря 9 дня сего 1754 году, в бытность мою на бисерных моих заводах в Коважской мызе, в деревне Уструдицах приходил ко мне из Ропши мужик, сказывая, что он подрядился на строение тамошнего дворца поставить около четырнадцати тысяч бревен из отписных лесов и просил, чтобы я указать велел границы дачи, принадлежащей к моим заводам, на что я ему сказал, что здесь в близости отписных лесов нет, где бы ему бревна рубить на строение можно было, притом велел ему показать границы и сказал накрепко, чтобы он моего лесу не касался, который на строение к фабрике весьма нужен, и он не имеет к тому указа или хотя вида. Но того ж генваря 16 дня оказалось, что оный подрядчик не границ спрашивать приходил на заводы, но присматривать годного на строение лесу, ибо отпущенные от меня крестьяне пять человек на оные заводы с материалами, приезжая к вышеписанной деревне, увидели, что в близком расстоянии от заводов рубят в моем лесу бревна человек с пятьдесят со многими подводами, и стали им запрещать словами, но оные, видя свое множество, напали на них с дубьем и обухами и били нещадно, так что рудицкий крестьянин Роман Пантелеев лежит при смерти, а брата его, Ивана Пантелеева, взяли на том месте и увезли в Ропшу, где по сие число содержится в цепях жестоким образом, а посланные от меня материалы и стеклянная посуда были в немалой опасности.
2
И как мне уже известно, что оный подрядчик имеет позволение рубить бревна в назначенных именно мызах Изварской, Сосницкой, Лисенской, Онецкой, Савинской и в принадлежащих к ним деревнях, которые состоят под ведомством Санкт-Петербургской губернской канцелярии, и от того места моей дачи, где он бревна рубил, не токмо весьма отдалены, но и дорога из них в Ропшу тем трактом отнюдь не лежит, того ради явствует, что он противу данного из собственной е. и. в. Вотчинной канцелярии указа в моей даче самовольно рубил бревна и увез немалое число, о котором еще точно не знаю.
3
И хотя я уповал, что оный подрядчик, признав свою вину, оного крестьянина отпустит и учиненный мне убыток без хлопот возвратит, но паче моего чаяния уведомился я, что по ведомости ропшинского управителя титулярный советник Артемий Пестриков присылал из Кипени солдата, чтобы и прочих мужиков, которые с материалами тогда ехали и от рубивших в моем лесу биты, взять в Ропшу, где я не знаю никакого судного места, которому бы к фабрике принадлежащие крестьяне были подсудны.
дабы по регламенту оной Коллегии и указам меня от таковых нападок, помешательств и опасностей оборонить, дабы я в задержании крестьянина в Ропше и в увечье его брата, также в порубке лесу был удовольствован, и оный бы подрядчик за свою продерзость и за преслушание указа е. и. в. по достоинству был наказан, дабы другие, на то смотря, впред таковых помешательств не чинили. И сверх того комиссарам в Копорском уезде, как надлежит, дать ведать, чтобы они впред никаких посылок от себя самих в деревни, надлежащие к моей фабрике, не чинили, ибо оные состоят в ведомстве Государственной Манифактур-коллегии и оной Коллегии Конторы.
К сему прошению коллежский советник и профессор
Михайло Ломоносов руку приложил
Февраля дня
1754 году
Печатается по подлиннику, писанному писарской рукой и подписанному Ломоносовым (ЦГИАЛ, ф. 2, оп. 2, № 571, лл. 38—39).
Публикуется впервые.
День написания устанавливается предположительно по канцелярской помете о подаче документа в Мануфактур-контору 5 февраля 1754 г.
См. документ № 56 и примечания к нему.
21, лл. 39—42), которая потребовала, чтобы Вотчинная канцелярия освободила задержанного крестьянина и дала соответствующие разъяснения управителю Ропшинского имения. Одновременно Мануфактур-контора послала указ в Петербургскую губернскую канцелярию, „чтобы имеющиеся комиссары и прочие управители фабричных его, Ломоносова, крестьян ни к каким ответам без указу Мануфактур-конторы не требовали и от фабрики не отлучали и ничем их, кроме важных и криминальных дел, по силе Мануфактур-коллегии регламента, не ведали“ (Сидоров, стр. 158—159).