1761 ЯНВАРЯ 17. ВЫПИСКА ИЗ ЖУРНАЛА КАНЦЕЛЯРИИ АН
ОБ ИСТРЕБОВАНИИ ОТ Г. -Ф. МИЛЛЕРА СВЕДЕНИЙ ОТНОСИТЕЛЬНО
ЕГО ПЕРЕПИСКИ С ФРАНЦУЗСКИМИ УЧЕНЫМИ ПО
ПОВОДУ ПРЕДСТОЯЩИХ АСТРОНОМИЧЕСКИХ ЭКСПЕДИЦИЙ
1761 года генваря 17 числа среда.
В Канцелярию Академии Наук г. г. присутствующие прибыли... г. коллежский советник Ломоносов... г. канцелярии советник Тауберт... и слушав нижеобъявленных дел...
прохождения Венеры писано, оному отпуск, а на то полученный ответ в оригинале подал в Канцелярию, однако от него, неведомо для чего, не подано, и понеже Канцелярии яко главной команде необходимо об оном знать должно, того ради о подаче оных писем к нему, к г. Миллеру, послать указ. ...
Михайло Ломоносов
Иван Тауберт
И. Штелин
Секретарь Михайло Гурьев
Печатается по подлиннику, писанному писарской рукой и подписанному Ломоносовым, Таубертом и Штелином (ААН, ф. 3, оп. 1, № 531, л. 58 об.).
Публикуется впервые.
См. документ 227 и примечания к нему.
Во исполнение публикуемой резолюции академику Г. -Ф. Миллеру был послан 23 января 1761 г. указ за подписью И. И. Тауберта (ААН, ф. 21, оп. 1, № 31, л. 5). Официальный ответ Миллера на этот указ не отыскан. В руках П. П. Пекарского было какое-то, не дошедшее до нас сообщение Миллера о том, что после того как на приглашение парижских астрономов в Россию „позволение не последовало“, им, Миллером, „ни к кому об отправлении сюда астрономов не писано“ (Пекарский, II, стр. 697). То же повторяет Миллер и в пространной французской записке, которая была им подготовлена, видимо, для подачи в ответ на полученный указ, но, должно быть, не была подана, так как в архиве Миллера сохранился, кроме черновика, и начисто переписанный ее экземпляр (ААН, ф. 21, оп. 1, № 31, лл. 8—11; ср. В. Ф. Гнучева. Материалы для истории экспедиций АН в XVIII и XIX в. М. — Л., 1940, стр. 88). Но в той же записке Миллер признается, что мысль о приглашении французских астрономов была подана им и что он высказал эту мысль в письме к парижскому академику де-Лакайлю, которому заявил при этом, будто в России нет искусных людей, готовых предпринять астрономическую экспедицию в Сибирь (ср. „Ломоносов“, II, стр. 248).
’Отерош 1 февраля 1761 г. (т. е. всего через неделю после получения Миллером указа Канцелярии) уже прибыл в Петербург и встретил радушнейший прием как со стороны Академии Наук, так и со стороны императорского правительства (там же, стр. 255). В силу этого утратил на время остроту вопрос о том, кто был истинным виновником приезда зарубежного астронома (ср. документ 275 и примечания к нему).