1760 НОЯБРЯ 27. ДОНОШЕНИЕ КАНЦЕЛЯРИИ АН В СЕНАТ ОБ
ОРГАНИЗАЦИИ АСТРОНОМИЧЕСКИХ ЭКСПЕДИЦИЙ
В Правительствующий Сенат из Канцелярии Академии Наук
Доношение
науки, здешняя императорская Академия Наук как по должности своей, так и желая соответствовать ожиданию всех в Европе ученых людей, намерена по примеру Французской академии и Аглинского социетета наук отправить для того ж наблюдения в самые отдаленные места Сибири, а именно в Иркуцк и в Якуцк, а буде за какими трудностьми в дороге до сего последнего места доехать будет невозможно, то в Нерчинск, двух обсерваторов, а именно профессора Никиту Попова, адъюнкта Степана Румовского, а хотя о упомянутом Попове пред недавным временем Правительствующему Сенату и представлено от Академической канцелярии, чтоб его отправить в разные российские города для географических наблюдений, которые потребны к исправлению Российскаго атласа, но оный те наблюдения делать может [на] возвратном из Сибири пути, по предписанной ему от Академии дороге, а при обсерваторах отправить же для вспомоществования из Географического департамента студентов ранга прапорщичья Егора Павинского, да Фадея Охтинскаго, а для починки и поправки будущих при них часов и инструментов, если бы паче чаяния в дороге повредились, одного инструментальщика. Из оных обсерваторов один остаться имеет в Иркуцке, а другой, смотря по обстоятельствам, далее ехать должен в Якуцк или в Нерчинск. Сие отправление двух обсерваторов чинится в таком рассуждении, что если одному обсерватору в его месте для облаков и пасмурной в тот день погоды не удастся сделать желаемой обсервации, то для другого в другом месте небо может быть ясное и чистое. Академия, не имея на такие чрезвычайные отправления никакой суммы упомянутым обсерваторам, кроме определенного им жалованья, на путевые расходы ничего дать не в состоянии, оное ж отправление всемерно служить имеет к немалой чести и славе России во всей Европе, яко то и короли французский и аглинский в таком же рассуждении и для ожидаемой от того превеликой пользы на отправления в разные отдаленные места обсерваторов никакого иждивения не жалеют, как о том пространнее изъяснено в напечатанном при Академии особливом известии о сем достопамятном на небе явлении. Того ради Правительствующий Сенат Канцелярия Академии Наук сим покорнейше просит, не соизволит ли определить: 1-е) Чтоб для проезда как до показанных мест, так и в обратный путь на каждого обсерватора с обретающимся при нем студентом, часовым подмастерьем и инструментами давано было по семи почтовых, итого обоим четырнадцать подвод, а где дороги будут тяжелые и трудные, то б для скорейшего их туда прибытия лошадей было и прибавлено по пропорции, а на платеж за те подводы прогонов, также и на путевые припасы деньги выдаваны б были здесь из Статс-конторы, а в случае недостатка в других по тракту местах, где требованы будут, по тому ж выдаваны б были на счет оной же Статс-конторы, ибо как выше показано, что Академия на такие чрезвычайные расходы суммы не имеет. Если же где случится ехать водяным путем, то б для них даваны были надежные суда с надлежащим числом людей. 2-е) Для приготовления подвод, квартир и прочего, от чего в пути может произойти остановка, отправлен бы был с ними один из офицеров или бывалых в тех местах куриеров, а для спомоществования и присмотру инструментов в дороге два человека солдат; в проезде же как на платеж за подводы, так и на другие путевые потребности расход имел бы тот офицер, а обсерваторы б тем обязаны не были. 3-е) Ко всем по предписанному тракту командующим о чинении обсерваторам в скором в пути проезде всякого способствия и ни под каким бы видом оных обсерваторов в дороге не задерживать, дабы они к назначенному времени в надлежащие места для толь важного и полезного дела поспеть могли, и где они остановятся для чинения своих наблюдений, то б тамо подано было всякое споможение в чинимых к обсервации приготовлениях, и как в дороге, так и в тех местах, где они для вышеписанного наблюдения жить будут, отведены были пристойные квартиры, послать из Правительствующаго Сената послушный указ, а о том же бы и из Сибирской губернской канцелярии в подчиненные ей по тому тракту места подтверждено было указами ж. 4-е) Если же в которых местах упомянутые обсерваторы требовать будут для своих нужд заслуженного жалованья или для каких-нибудь чрезвычайных исправлений по данной им от Академии инструкции, а паче на покупку для императорской Кунсткамеры в тех странах всяких куриозных вещей, то б для всего оного деньги были им выданы безотговорочно на счет Статс-конторы или Сибирского приказа, которые после в том расчет с Академиею, а Академия с оными обсерваторами иметь будет. 5-е) Понеже Академия столько запасных инструментов не имеет, чтоб сверх потребностей здешней Главной обсерватории снабдить еще каждого из оных обсерваторов всеми нужными инструментами, то не соизволит ли Правительствующий Сенат указать имеющийся при Морском шляхетном кадетском корпусе аглинский квадрант в два с половиной фута в радиусе, Ролеевой работы, который ныне без всякого употребления находится при упомянутом корпусе, от Адмиралтейской коллегии отпустить для сей экспедиции в Академию, ибо и прежде оный квадрант употреблен был к таковым же обсервациям. И о том Правительствующему Сенату Канцелярия Академии Наук, покорно представляя, и в рассуждении дальности пути и того времени, которое требуется к приготовлению для чинимой обсервации, просит о учинении по сему доношению неукоснительной резолюции, дабы объявленные обсерваторы могли немедленно отсюда отправиться и заблаговременно прибыть в назначенные им места.
Михайло Ломоносов
Иван Тауберт
И. Штелин
Секретарь Михайло Гурьев
1760 года
Примечания
Печатается по подлиннику, писанному писарской рукой и подписанному Ломоносовым, Таубертом и Штелином (ЦГАДА, ф. Канцелярии Сената, № 3005, лл. 429—431).
Впервые напечатано — „Ломоносов“, II, стр. 256—258.
вызвана двухнедельная задержка посылки этого доношения, неизвестно. Сенат 8 декабря 1760 г. определил: „Прогонные деньги профессору Попову по рангу, а адъюнкту Румовскому на две подводы выдать“. В других ассигнованиях, о которых просила Академическая канцелярия, Сенат отказал (ААН, ф. 3, оп. 1, № 966, лл. 119—120). 11 декабря Ломоносов лично явился в Сенат со „словесным челобитьем“, содержание которого сенатский канцелярист изложил следующим образом: „Не соблаговолено ли будет милостиво для астрономической в Сибирь посылки: 1. Приставить к обсерваторам офицера. 2. Истребовать квадрант из Морской академии. 3. Дать почтовые требуемые подводы. 4. Астрономии профессору г. Попову для ободрения его и российских ученых людей и за его десятилетнюю службу наградить произведением в надворные советники“ („Ломоносов“, II, стр. 258).
Последняя просьба вызвана была тем, что Н. И. Попов, по словам Ломоносова, „услышав, что его отдают Румовскому почти в команду, жаловался“, так как по званию профессора был выше адъюнкта С. Я. Румовского, который был к тому же значительно моложе его годами и значительно позднее его приступил к академической службе. Добившись производства Попова в чин надворного советника, Ломоносов вернул ему тем самым „и в наблюдениях первенство“.
„словесное челобитье“ Ломоносова, Сенат в тот же день удовлетворил все четыре его просьбы. Кроме того, вероятно, тоже по ходатайству Ломоносова, было определено: „В бытность его, Попова, у того дела и будущих с ним адъюнкту и другим академическим служителям производить двойное жалованье так, как пред сим для географического России описания профессорам определено“ (ААН, ф. 3, оп. 1, № 966, лл. 127—128).