1760 ИЮНЯ 16. ОПРЕДЕЛЕНИЕ КАНЦЕЛЯРИИ АН О ПЕРЕДАЧЕ
Ф. -У. -Т. ЭПИНУСУ НАУЧНЫХ ОБЯЗАННОСТЕЙ, ЛЕЖАВШИХ
НА А. -Н. ГРИШОВЕ
до Академии принадлежащих, також о бывших у него на руках всяких астрономических и других инструментах никакого определения еще не учинено, того ради по указу е. и. в. Канцелярия Академии Наук приказали: [1.] Г. конференц-секретарю и профессору Миллеру обще с г. профессором Поповым и Эпинусом, дав наперед пристойным образом знать жене оного Гришова, пересмотреть и принять у нее все его письма, касающиеся 1-е) до астрономических обсерваций, 2-е) до ученой корреспонденции, 3-е) как окончанные, так и недокончанные всякие ученые пиесы и диссертации и, учиня оным опись, за общими руками подать немедленно в Канцелярию, откуда оные после в Конференц-архиву для сохранения отданы быть имеют. 2. Астрономические и всякие прочие инструменты, как у него Гришова в доме, так и в домовой его обсерватории и в академических палатах за его печатью находящиеся, пересмотреть и сделать им опись г. профессору Эпинусу обще с адъюнктом Румовским, ибо он определен еще при жизни профессора Гришова к учению астрономии. И оные инструменты по подаче им в Канцелярию за общими руками описи с показанием, в каком они состоянии, хранить за печатью канцелярскою; а которые ныне нужны к астрономическим обсервациям, оные отдать с описью адьюнкту Румовскому, которому подтвердить, чтоб содержаны им были во всякой исправности и чистоте; а которые из того числа требовать будут починки, о том немедленно представить Канцелярии. Когда ж вышепомянутая опись сочинена будет, то оную освидетельствовать с имеющимися в Канцелярии и в Конференц-архиве реестрами, все ли против оных налицо находятся, или им, Гришовым, что утрачено. 3. Какие у него, Гришова, если были в забрании из Библиотеки книги, а из Кунсткамеры вещи, оные отобрав возвратить в те ж места и расписки его, буде были, уничтожить. 4. Ежели между оставшимися его собственными книгами найдутся такие, которых в библиотеке нет, а при Академии иметь их необходимо нужно, оные с согласия жены его, профессора Гришова, оценя книгопродавцом Прейсером, взять в Библиотеку и деньги заплатить из Книжной лавки на счет библиотечной суммы. 5. Подлежащее ему, Гришову, жалованье, справясь наперед, не должен ли он чем в академические книжные лавки, по день его смерти выдать оной жене его. 6. Понеже по поданному от него, Гришова, апреля 3 дня сего года представлению определен к нему в помощь и для изучения астрономии адъюнкт Румовской с тем намерением, чтоб ему, Румовскому впредь (ежели окажет себя совершенно способным и от Академии удостоен будет) быть при Академии астрономом, а ныне оное адъюнкту Румовскому чинимое наставление смертию его, Гришова, пресеклось и к продолжению оного, також к чаянию случающихся нужных астрономических обсерваций Канцелярия Академии Наук за отправлением в посылку г. профессора Попова никого способным не признавает, как физики профессора Эпинуса, ибо он, Эпинус, до вступления его в академическую службу был астрономом и в Берлинской Академии; того ради оному г. Эпинусу предложить, не возьмется ли он: 1-е) адъюнкту Румовскому подавать всякое наставление как в теоретической, так и в практической астрономии и при собственном его прилежании привесть его до такого совершенства, чтоб он мог заступить место профессорское астрономии и нужды б не было постороннего выписывать; 2-е) ежели случатся какие необходимо нужные обсервации, оные ему чинить самому и все принадлежащие к Обсерватории инструменты иметь под своим смотрением, також по знанию своему учреждать и показание чинить во всем, что касается до поставления инструментов и порядочного по прежнему учреждению погоревшей Обсерватории; 3-е) и понеже Канцелярия Академии Наук справедливо признавает, что такой чрезвычайный труд, который ему в порядочном отправлении главной его должности яко профессора физики препятствовать и извинением служить не имеет, того ради обещает Академическая канцелярия ему, Эпинусу, от его сиятельства Академии г. президента исходатайствовать в награждение к ныне получаемому жалованью прибавку. И на сие предложение подать ему, г. Эпинусу, ответ. И о том к кому надлежит послать ордеры.
Иван Тауберт
И. Штелин
Примечания
471 лл. 123—124).
Публикуется впервые.
„ответ“ (см. заключительные строки публикуемого документа) был дан Ф. -У. -Т. Эпинусом, повидимому, только на словах: никаких письменных его заявлений по этому предмету в делах не обнаружено. Содержание этого ответа известно нам по репорту Канцелярии, посланному на имя президента Академии 17 июля 1760 г. (ААН, ф. 3, оп. 1, № 255, лл. 117—118). Эпинус ответил положительно на все три предложения Канцелярии. Он охотно согласился „подавать всякое наставление“ Румовскому, который „собственным прилежанием в некоторых астрономических действах столько уже, — по словам Эпинуса, — преуспел, как того токмо ожидать можно“. Эпинус выразил готовность принять в свое ведение Академическую обсерваторию, но потребовал, чтобы „в таком случае уже ему одному поручено было все, что касается до порядочного учреждения Обсерватории“. Прибавку к жалованию он наметил сам — двести рублей в год. Академическая канцелярия в своем репорте (под которым Ломоносов не подписался) просила президента утвердить ее предположения, в том числе и о прибавке Эпинусу жалованья в намеченном им размере. Вопрос же о требовании Эпинуса поручить Обсерваторию „ему одному“ И. И. Тауберт и Я. Я. Штелин обошли молчанием, так как удовлетворять это требование значило бы идти вразрез с распоряжением президента, который еще в 1758 г. поручил наблюдение за всей ученой частью Академии, а тем самым и за Обсерваторией, Ломоносову (Билярский, стр. 368).
С этих пор Эпинус, прослуживший в Академии менее четырех лет, стал получать оклад, почти одинаковый с окладом Ломоносова, за которым было в то время уже двадцать лет академической службы.
„плачевном состоянии“ этих двух учреждений Ломоносов писал президенту и в 1763 г., и в 1764 г. (т. X наст. изд., документы 465 и 468).