1761 ФЕВРАЛЯ 24 — МАРТА 13. ЗАПИСКА В КАНЦЕЛЯРИЮ АН
О ВОЗМЕЩЕНИИ Л. ЭЙЛЕРУ УБЫТКОВ, ПОНЕСЕННЫХ В СВЯЗИ
С ВОЕННЫМИ ДЕЙСТВИЯМИ
Получив письмо от г. Эйлера о его разорении, докладывал я вчера о том его сиятельству, милостивому государю графу Михайлу Ларионовичу. И его сиятельство склонен принять от Канцелярии на то реляцию. Для того надобно заготовить, а прежде того сообщить мне в доме его ж сиятельства.
Примечания
Печатается по собственноручному подлиннику (ААН, ф. 3, оп. 1, № 259, л. 562).
Впервые напечатано — Пекарский, II, стр. 752.
Датируется предположительно по письму Л. Эйлера к Г. -Ф. Миллеру от 17 февраля 1761 г. нового стиля, которое было получено в Петербурге 23 февраля 1761 г. старого стиля (ААН, ф. 21, оп. 3, № 321, л. 65); в это письмо было вложено, по словам Эйлера, то самое его письмо на имя Ломоносова, о котором упоминается в публикуемом документе. Таким образом, последний был написан не ранее 24 февраля 1761 г. и не позднее 13 марта того же года: в этот день Миллер сообщил Эйлеру о своем разговоре с Ломоносовым, а этот разговор, судя по его содержанию, произошел, очевидно, уже после свидания Ломоносова с Воронцовым.
Письмом от 18 октября 1760 г. (нового стиля) Леонард Эйлер, проживавший в то время в Берлине, просил президента Академии Наук К. Г. Разумовского возместить ему как почетному члену Академии убытки, понесенные им при занятии русскими войсками Берлина (французский подлинник письма — ААН, ф. 3, оп. 1, № 472, лл. 2—3; русский перевод там же, № 259, лл. 563—564).
Несмотря на благосклонное отношение президента к просьбе Эйлера (там же, № 472, л. 1), академическая администрация не решалась все же выступить по этому вопросу с официальным представлением, считаясь, вероятно, с тем, что Эйлер в качестве члена Берлинской академии наук состоял на прусской службе, а война с Пруссией еще продолжалась. Ввиду того, что дело приобретало, таким образом, дипломатический оттенок, Миллер посоветовал Эйлеру прибегнуть к предстательству Ломоносова как человека, близкого к главе дипломатического ведомства, канцлеру М. И. Воронцову (там же, ф. 21, оп. 3, № 321, л. 65; ср.: Пекарский, I, стр. 280). Письмо Эйлера Ломоносову, упоминаемое в публикуемом документе, не сохранилось.
а они поглощены другими заботами (там же, ф. 21, оп. 3, № 309). Таким образом, Воронцов обнадежил, по-видимому, Ломоносова, но обнадежил напрасно: ни при Елизавете, ни при ее преемнике, Петре III, никакого решения по делу Эйлера не последовало, и только в апреле 1763 г., во время происходивших в Москве коронационных торжеств, Разумовский сообщил оттуда Канцелярии, что Екатерина II распорядилась выплатить Эйлеру 1200 руб., взяв их из сумм Академической книжной лавки (там же, ф. 3, оп. 1, № 2240, л. 4; ср.: Пекарский, I, стр. 281).