Русские самородки в жизнеописаниях и изображениях. Ломоносов
На крайнем Севере, далеком, мрачном и холодном, близ города Холмогор—на Северной Двине лежит деревня Денисовка. Таких деревень в Россiи несколько сотен тысяч; в одной Архангельской губернiи их не меньше тысячи, а между тем нет грамотнаго человека, который не знал бы о Денисовке, хотя, в то время, к которому относится наш разсказ, в ней было всего восемь дворов. Каждый знает и никогда не должен забывать, что здесь в 1711 году родился великiй русскiй человек Михаил Васильевич Ломоносов. Родился он в семье рыбака.
Величественная северная природа и любящая мать воспитали его. Когда мальчик немного подрос, отец его, Василiй Дорофеич, брал сына с собой в Архангельск, в Соловецкiй монастырь, на Белое море. Занимаясь рыбной ловлей, мальчик любовался красотами северной природы, видал дивное северное сiянiе, которое поморы называют „всполохом". И эти летнiя поездки будили его любознательность, развивали в нем чувство прекраснаго, а вместе с тем закаляли его волю и укрепляли его тело. Эти поездки были не просто прогулками, а довольно трудным и опасным делом: приходилось и выдерживать на море страшныя бури, и переносить всякiя лишенiя, и помогать отцу вместе с рабочими в ловле рыбы.
Зимнее время Миша проводил с матерью, Еленой Ивановной, дочерью причетника, женщиной кроткой и богобоязненной, развивавшей и в своем сыне глубокую веру в Бога. Иногда же мальчик уходил учиться грамоте к односельчанину Ивану Шубину, а вскоре перешел к 'дьячку, который был очень доволен его понятливостью, сообразительностью и позволил ему читать на клиросе.
Деревня Денисовка, родина М. В. Ломоносова.
С рисунка 1840 года
С сверстниками Ломоносов как-то не сходился: они завидовали его успехам в грамоте, смеялись над ним, а подчас и бивали. Зато постоянное общенiе со старшими, разговоры с ними сделали его серьезным и развитым не по летам. Мучимый жаждой знанiя, Миша перечел все книжки и учебники, какiе мог достать у себя в доме или у дьячка, и стал страшно тосковать. Когда он узнал, что у его соседа, крестьянина Дудина, есть книжки, каких еще он не читал, он с радостью бросился к нему. Но, придя в его дом, в замешательстве Миша не мог произнести ни одного слова.
— Здравствуй, Михайло! Что хорошаго скажешь?—спросил его Дудин.
— Я к твоей милости,—робко ответил Ломоносов.
— Верно, отец послал?.. Говори же, что ему надо?
— Я не от отца, а сам пришел к твоей милости,—проговорил Ломоносов, оправившись от нерешительности.—Я слышал, у тебя книжки есть...
— Есть, что же из этого?
— Будь милостив, одолжи их мне не надолго. Почитать хочется.
— А зачем тебе читать? У тебя есть Часослов, ну, и читай его...
— Да мне бы хотелось новых книг. Часослов я ужь читал, — возразил Ломоносов.
— Ну, нет, брат, шалишь! Молод ты читать такiя книги, да и цена им большая.
— Да, ведь, я их не разорву, буду беречь их!—чуть не плача, уговаривал Ломоносов.
Но Дудин так и не дал книг. Тогда Ломоносов прибег к хитрости: он подружился с детьми Дудина, стал им всегда угождать, и, действительно, в конце концов, получил с их помошью желанныя книжки 1. Но прочтены были и эти книги, а к горю, вследствiе недостатка книг, присоединилось скоро еще и новое.
Хорошо это было в летнее время, когда ночи на севере необыкновенно длинные, так что при голубовато-лазурном сiянiи неба вполне можно читать. Но вот плохо приходилось зимой. Дома читать было нельзя, и он убегал в лес и читал здесь на морозе и ветре.
Однажды за чтенiем в лесу застал его дьячек.
— Зачем ты забрался в лес?—спросил он с удивленiем. — Разве мало места в избе?
Место было бы, — ответил печально Ломоносов, — да с книжками деться некуда: не долюбливают их там.
— Ох, Михайло! — проговорил в раздумьи дьячек. - В Москве бы тебе побывать, да поучиться в тамошних школах!
— Ты, ведь, умеешь и читать, и писать — чего же тебе еще надо? Али с ума спятил? Лучше принимайся за дело!
Но тот уже твердо решил отправиться в Москву. И вот, зимой 1730 года, в темную морозную ночь Ломоносов тайно ушел из дома, без копейки денег, в овчинном тулупе на плечах, в поношенной шапке на голове и с узелком, в котором было несколько книг да краюха хлеба.
До Антонiевскаго монастыря, находящагося на 92 версте от Холмогор, он шел один. Передохнув здесь немного, он присоединился к обозу с мерзлой рыбой и вместе с ним продолжал путь. С обозом шел знакомый приказчик. Узнав Ломоносова, он спросил его, куда он идет.
— В Москву... учиться в тамошних школах,—ответил Ломоносов.
— В Москву? Да ты с ума сошел! Разве ты дворянин или попович? Там, брат, все дворяне учатся, а не наш брат-мужик.
Приказчик стал советовать Ломоносову вернуться назад, указывая ему, как дорога в Москве жизнь, как трудно учиться, не имея в кармане ни гроша.
— Что будет, то будет, — твердо ответил Ломоносов, — а уж буду в Москве непременно.
Видя твердую решимость Ломоносова, приказчик позволил ему ехать с обозом, а крестьяне-обозчики согласились его кормить.
С помощью этих добрых людей, Ломоносов добрался до Москвы. „Однообразное путеществiе до Москвы,"— разсказывает А. Круглов со слов одного из старых жизнеописанiй Ломоносова, — „не представляло ничего замечательнаго. Иногда, правда, падали возы, сбивались с ног лошади; однако, все это было в том порядке вещей, который и ныне повторяется безирестанно в северных странах. Беглец-юноша разделял труды обозных и заслужил их расположенiе. Время шло, как по сказанному, по писанному; день наставал и оканчивался. На-конец, в одно утро солнце осветило Ломоносову золотые верхи московских церквей.
С рисунка 1840 года
Я не берусь разсказывать читателям тех чувств, тех мыслей, которыя взволновали Ломоносова при виде Москвы. Пусть читатель решит сам, что мог чувствовать пылкiй отважный помор при виде этого города, куда давно уже стремился он всей душой и куда бежал из отцовскаго дома, один, без всяких средств, только с книгами в руках и с безпредельною жаждою учиться!...
И вот, безпрiютный беглец в самой Москве! С любопытством разсматривает он разныя строенiя, толпы людей, наполняющiя улицы. Все—озабоченныя лица; все заняты своими собственными делами, и никому нет дела до беглаго юноши, из-за тысячи верст пришедшаго в Москву—с единственной целыо попасть в школу! Грустно стало Ломоносову. Он упал на колени перед церковью Василiя Блаженнаго, близ которой остановились обозы, заплакал и в горячей усердной молитве начал просить у Бога покровительства и помощи... Весь день и первую ночь Ломоносов провел в обшевнях в торговом ряду. На утро взгрустнулось бедному юноше, и снова он начал раздумывать о том, как попасть в какое-нибудь московское училище. Но как долго он ни думал над этим вопросом, все-таки не мог ничего придумать. Сверх этого, его еще тяготила другая забота: он не имел ни копейки денег и ему не на что было купить куска хлеба, нанять какой-нибудь угол в избе, чтобы прiютиться от холода".
И здесь Бог послал Ломоносову таких же добрых людей, каких встретил он в дороге. К приказчику зашел его земляк, служившiй в дворецких в доме какого-то знатнаго сановника, и когда узнал о молодом поморе, так жадно стремившемся учиться, принял в нем участiе, предложил ему остановиться у себя и стал хлопотать об определенiи его в школу. Благодаря знакомым, хлопоты дворецкаго увенчались успехом: Михайло был принят в Заиконоспасское училище. Хотя туда принимали лишь дворян и детей духовенства, но Ломоносов так понравился ректору 2
— Смотрите, — указывали они на него со смехом, — какой болван лет в двадцать пришел латыни 3 учиться!
Но Ломоносов посрамил товарищей-зубоскалов: скоро он превзошел всех их в науках, так что и они, и учителя стали относиться к нему с уваженiем. И действительно, юноша весь отдался науке, не смотря на тяжелыя обстоятельства: он получал всего по алтыну (т. е. около 3 копеек), в день, так что питаться ему приходилось квасом да хлебом 4. Вот как писал он впоследствiи о своей жизни своему покровителю Ивану Ивановичу Шувалову, основателю перваго в Россiи университета, в Москве. „Обучаясь в Спасских школах, имел я со всех сторон отвращающiя от наук пресильныя стремленiя, которыя в тогдашнiя лета почти непреодолимую силу имели. С одной стороны, отец (скоро узнавшiй чрез ездивших в Москву знакомых о том, где находится его сын), никогда детей, кроме меня, не имея, говорил, что я, будучи один, его оставил, оставил все довольство, которое он для меня кровавым потом нажил и которое после его смерти чужiе расхитят. С другой стороны, несказанная бедность: имея один алтын в день жалованья, нельзя было иметь на пропитанiе в день больше, как на денежку хлеба, и на денежку квасу, а прочее на бумагу, на обувь и другiя нужды. Таким образом жил я пять лет — и наук не оставил". В самом деле: сколько самоотверженной любви к образованiю в последних словах: „и наук не оставил"!
котором находится Заиконоспасское училище.
За это время Ломоносов усвоил все науки, какiя преподавались в школе: богословiе, латынь и греческiй язык, словесность и др. За книгами, особенно за чтенiем Св. Писанiя и древних русских летописей, он сидел даже в то время, как товарищи его отдыхали. Наставники не раз выговаривали ему за эту излишнюю „горячку". Но ему мало было этих наук. Узнав, будто в Кiеве, в Духовной Академiи, преподают математику и физику 5, юноша поехал-было туда. Но оказалось, что там таких наук не преподавали. Страшно опечаленный, Ломоносов вернулся в Москву, где его ждала радость. В 1735 году ректор Спасской школы получил из Сената приказанiе послать в Петроград в гимназiю при Академiи Наук, незадолго перед тем только что основанной, 20 лучших учеников. Конечно, в это число попал и наш Ломоносов. И в Петрограде он быстро выделился из числа других, так что в сентябре 1736 года его с двумя другими товарищами отправили за границу, в Германiю, где он прожил почти 5 лет, занимаясь у знаменитых немецких ученых.
Ум и трудолюбiе Ломоносова'постоянно удивляли немцев.
— Если он с таким же прилежанiем будет продолжать свои занятiя,—отзывался о нем знаменитый в то время профессор Вольф, — то со временем, по возвращенiи в отечество, может принести пользу государству.
В Германiи Ломоносов изучал физику, металлургiю, или науку о металлах, их добывали и обработке, математику и философiю, или науку о том, что представляет собой мiр, из чего он состоит, что такое человек, каково его назначенiе и т. д. В то же время он находил досуг заниматься словесностью—читать творенiя немецких писателей. Стихотворенiя одного из них, Гюнтера, так понравились Ломоносову, что он задумал написать и на русском языке стихотворенiе таким же размером, каким писали Гюнтер и другiе поэты 6. Случай скоро представился. В это время русскiе воевали с Турцiей и в 1739 году взяли у нея крепость Хотин, что на Днестре 7. Это событiе и воспел Ломоносов в стихотворенiи „Ода 8 на взятiе Хотина". До него ни один русскiй писатель не писал так красиво и звучно. Для образца приведем конец оды.
Под сильным Анниным 9 покровом!
Какiя видишь красоты
При семь торжествованьи новом!
10
Разбит, прогнан, как прах, развеян,
Не смеет больше уж топтать,
С пшеницей где покой посеян.
Безбедно едет в путь купец,
Нигде не знал, плывя, препятства 11.
Красуется велик и мал;
Жить хочет век, кто в гроб желал:
Влекут к тому торжеств изрядства 12.
И лесом без боязни ходить;
Пришед, овец пасет, где вдруг
С ним песню новую заводит.
Солдатску храбрость хвалит в ней,
13 своей,
И вечно тишины желает
Местам, где толь спокойно спит;
И ту, что от врагов хранит 14
Эту оду Ломоносов послал в Академiю, и профессорам она так' понравилась, что они поднесли ее Императрице' Анне Іоанновне, повелевшей отпечатать ее и раздать придворным. Занимаясь с необыкновенным усердiем науками, Ломоносов по-прежнему бедствовал.
Денег Петроградская Академiя Наук высылала ему очень мало, расходы же заграницей были велики, особенно после того, как он женился по любви на сироте, дочери церковнаго старосты, Елизавете-Христине Цильх.
Неудивительно, что Ломоносов мало по малу впал в большiе долги. Чтобы расплатиться с ними, ему приходилось обратиться за помощью к русскому послу графу Головкину, жившему в городе Гааге. Сам же Ломоносов жил в это время во Франкфурте.
Во время пути с ним случилось одно обстоятельство, которое могло навсегда лишить Россiю великаго ученаго. Ломоносов шел пешком. Через два дня пути он встретил гостинницу. Изнуренный ходьбой и мучимый голо-дом, он обратился к хозяину за милостыней. В это время в гостиннице пировал офицер-вербовщик с солдатами и несколькими новобранцами. Дело в том, что тогдашнiй прусскiй король Фридрих страшно любил высокую, рослую гвардiю и, для набора в нее подходящих людей, посылал по всей стране офицеров с солдатами, чтобы они всякими правдами и неправдами набирали великанов в его гвардiю. Когда Ломоносов вошел в гостинницу, то его большой рост и могучее телосложенiе привлекли вниманiе офицера, и тот, узнав, что вошедшiй просит милостыню, пригласил его поужинать в их компянiи. Собеседники стали расхваливать королевскую службу в Пруссiи, и дело кончилось тем, что у опьяневшаго Ломоносова вырвали обещанiе поступить в гвардiю. Проснувшись на заре, он не мог припомнить ничего из того, что было с ним вечером. А между тем на плечах у него было прусское военное платье, а в карманах — прусскiя монеты; офицер называл его по-дружески „молодцом", а солдаты — „товарищем".
решил бежать, но дорогой этого сделать не удалось, и он прибыл в крепость. Чтобы усыпить бдительность начальства, он притворился довольным своим новым положенiем, а затем, выбрав удобное время, бежал, так как надзор за ним ослабили.
Дело было так. Однажды ночью он проснулся и, видя, что все спят, выскочил из казармы через окно, перелез крепостные валы и переплыл через ров, наполненный водою. Дремавшiе часовые не заметили его. Но он еще не мог считать себя в безопасности: нужно было до разсвета перейти границу. Не смотря на мокрую шинель и платье, мешавшiя ему идти, Ломоносов пустился в путь почти бегом. Стало уже светать, и вдруг, с крепости раздался пушечный выстрел! Это обозначало, что там уже знали о бегстве... Собрав последнiя силы, измученный Ломоносов ускорил бег, тем более, что в след за ним уже мчалась погоня. Но вот, граница между Пруссiей и Голландiей перейдена, и он спасен! Войдя в лес, он разделся, чтобы высушить платье и отдохнуть, и проспал здесь вплоть до сумерек. Ночью он уже безостановочно продолжал свой путь до Гааги, столицы Голландiи.
Здесь Ломоносова ждало тяжелое разочарованiе: граф Головкин отказал ему в помощи, и он прибыл в Марбург, а оттуда, по предиисанiю Академiи Наук, приславшей немного денег, отправился в Петроград, оставив на время жену за границей. В Россiю Ломоносов возвращался морем и, как разсказывают, дорогой видел вещiй сон. Ему приснилось, что во время рыбной ловли поднялась буря и выбросила судно его отца на необитаемый остров, где отец погиб. По прiезде в Петроград Ломоносов узнал, что отец его, действительно, пропал без вести... Тогда он написал своим знакомым рыбакам и просил их поискать тело отца на островах. Они, действительно, отыскали тело Вас"илiя Дорофеевича на одном из пустынных островков Белаго моря и предали его земле.
В Петроград Ломоносов прибыл в iюне 1741 года. С этого времени начинается разнообразная, кипучая деятельность Ломоносова на поприще науки и литературы. Трудный подготовительный путь, путь от крестьянской избы чрез русскую и заграничную школы, был уже пройден, необходимыя знанiя были прiобретены. Теперь Ломоносову предстояло использовать свои дарованiя и знанiя для блага и славы Россiи.
Время, в которое начал действовать Ломоносов, было горячею порою для нашей родины. Нововведенiя, предпринятыя великим венценосным преобразователем, Императором Петром I, сделали Россiю могущественной державой в Европе. Благодаря новому устройству управленiя и войска, Россiя стала сильным государством. Теперь надлежало сделать Россiю и страной просвещенной, к чему также стремился Петр Великiй. Но заботы военныя и благоустройство государства часто отвлекали его вниманiе от дел просвещенiя. А поэтому все необходимыя знанiя Россiя попрежнему получала от иностранцев. Даже всеми высшими школами в ней, правда, далеко не многочисленными, и учеными учрежденiями заведывали исключительно иностранцы. И важная заслуга Ломоносова перед Россiей состоит в том, что он, сделавшись русским знаменитым ученым, первый указал на то, чтобы Россiя и в науках догнала иностранцев, и много сам этому способствовал.
не заразил и других русских людей стремленiем к науке. А ведь тогда бы им пришлось уступить свое господствующее 'положенiе русским! И вот, на первых порах, Академiя, желая испытать его знанiя и уменiе ими пользоваться, поручила ему привести в порядок минеральный кабинет, т. е. помещенiе той же Академiи, в котором хранились в определенном порядке разные минераллы: золото, серебро, железо, каменный уголь, простые и драгоценные камни и др. Ломоносов блистательно выполнил это порученiе и ожидал, что его сделают профессором, чтобы он мог, как говорил сам, „юношество россiйское обучать" и „книги полезныя составлять". Но академики назначили его лишь „адюнктом", или помощником, и то далеко не по искреннему желанiю. Это произошло в 1742 году, и дело было так. Ломоносов подал в совет Академiи прошенiе, а вместе с ним представил и свои сочиненiя по математике, химiи и физике. Тогда немцы-академики послали эти сочиненiя знаменитому ученому Эйлеру в Германiю, думая, что он по своей строгости не одобрить их, а это позволить им просто на просто отвязаться от „русскаго мужика". Но Эйлер ответил, что он вполне доволен сочиненiями Ломоносова и быль бы очень рад, если бы так умели писать и прочiе ученые. Таким образом, происки пемцев были посрамлены.
Академия наук в Петрограде
Хотя положенiе Ломоносова было далеко не блестящим, но все же он стал получать теперь жалованье, хоть не большое (300 рублей в год), и мог даже выписать к себе из-за-границы свою семью.
Поступив в число лиц, составлявших Академiю, Ломоносов, как и раньше, много перенес оскорбленiй со стороны немцев-профессоров и встречал от них большiя препятствiя для своих начинанiй. Во главе Академiи в то время стоял Шумахер, немец, человек без твердых научных знанiй, ловкiй и настойчивый в достиженiи своих целей. А целями этими он считал не успехи и процветанiе наук в Россiи и не распространенiе их среди русских людей, а одно лишь стремленiе — удержать Академiю в руках немцев и не дать проникнуть в нее русским. Но, несмотря на эту вражду, Ломоносов, благодаря неусыпным научным занятiям, достиг того, что в 1747 году его сделали полноправным профессором, с жалованьем в 660 рублей в год. Достигнуть такого почетнаго положенiя помогло ему то обстоятельство, что он своими сочиненiями привлек сочувствiе Императрицы Елизаветы, весьма образованнаго вельможи Ивана Ивановича Шувалова, графа Воронцова и других русских сановников, любивших просвещенiе и покровительствовавших тем, кто искренно старался о его распространении в Россiи. А Ломоносов, действительно, искренно стремился к этому, и деятельность его была изумительно разнообразна.
Прежде всего, он понимал, что „Россiи нужны образованные люди", притом люди— „русскiе по рожденiю и по духу". И вот, он обращается к правительству с предложенiем открыть гимназiи и университет. Предложенiе его встретило сочувствiе со стороны Ивана Ивановича Шувалова, знатнаго вельможи, близкаго к Императрице. Вскоре были открыты несколько гимназiй и в Москве университет. Ломоносов же подготовил и учителей в этот университет, из котораго впоследствiи вышло много людей, с пользой потрудившихся для блага Россiи. Кроме этого, Ломоносов, сам вышедшiй из простонародья, при случае всегда указывал на необходимость устройства и низших школ, где простой народ мог бы учиться грамоте.
— И тогда, — говорил он, — из народа выйдет много Ломоносовых!
Ученые немцы, безнаказанно властвовавшiе в нашей Академiи Наук, редко делились своими знанiями с русскими людьми, а Ломоносов первый из русских ученых стал прилагать свои познанiя к живому делу. Напри-мер, познакомившись за-границей с производством стекла, он при поддержке Государыни Императрицы устроил.. близ Петрограда стеклянный завод. Пораженный огромной смертностью крестьянских детей, Ломоносов пишет сочиненiе о причинах этого бедствiя и предлагает способы для его уменьшенiя. Зная, какiя богатства скрыты в недрах Россiи, и видя, что они лежат без пользы, не разработываются, благодаря только невежеству, он пишет сочиненiе, где простым языком разсказывает все, что знает, о металлах, об их нахожденiи, способах обработки, и посылает в Сенат донесенiе, в котором убеждает взяться за это дело, предлагая свои знанiя ему в помощь. Услыхав как-то, что на вновь построенных соляных заводах колодцы оказались плохими, Ломоносов опять обращается в Сенат с донесенiем, где указывает, что от этого происходят громадные убытки казне, и предлагает способы их исправить. Всего, о чем заботился первый наш русскiй ученый, не перечесть.
Из этих и очень многих других примеров ученой деятельности Ломоносова видно, с какою пользою он употреблял свои огромныя знанiя. За это-то его ценили и уважали многiе знатные русскiе люди. И их расположенiя он достиг не тем, что унижался или заискивал пред ними, а единственно своим огромным умом, обширными знанiями и непреклонной волей.
Сын рыбака-помора, пешком явившiйся в Москву голодать и учиться, он всегда чувствовал собственное достоинство, добытое путем упорнаго труда и лишенiй, и держался со всеми покровителями-вельможами на равной ноге. Когда к его скромному домику подезжали в раззолоченных каретах знатныя лица, он принимали их почтительно, но просто и с достоинством. А хороших знакомых, как, например, Ив. Ив. Шувалова, нередко встречал в халате, в котором он работал в своей лабораторiи 15. Когда кто-нибудь высказывал в его присутствiи мысли, несогласный с его взглядами, он не боялся возражать. Вот что раз он писал тому же Ив. Ив. Шувалову:
„Не токмо у стола знатных господ дураком быть не хочу, но ниже у самого Господа Бога, Который дал мне смысл, пока разве отнимет... За общую пользу, а особливо за утвержденiе наук в отечестве, и против отца родного возстать за грех не ставлю!.. Я к сему себя посвятил, чтобы до гроба своего с непрiятелями наук россiйских бороться".
А „непрiятелей наук россiйских", с которыми приходилось, действительно, не раз сталкиваться Ломоносову, было много. Мы уже говорили о борьбе, которую он вел с немцами-академиками. Но много непрiятностей доставляли ему и некоторые русскiе люди, завидовавшiе его успехам, особенно два писателя: бездарный стихотворец Тредьяковскiй и непомерно самолюбивый Сумароков. Последнiй так ненавидел знаменитаго помора, что, идя даже за его гробом, не мог удержаться от злобных замечанiй.
Но то высокое положенiе, до котораго, по воле Божiей, дошел Ломоносов, не вскружило ему головы. Как прост он был в обхождении с высшими, таким же был и в отношенiях с низшими. Он помнил свое происхожденiе и не забывал родных. В его доме жила его племянница; к нему часто прiезжали земляки-крестьяне, для которых на широком крыльце, в роде балкона, накрывался удобный стол, и знаменитый ученый не только в Россiи, но и за-границей, садился с ними пировать, вспоминая до поздней ночи о юношеской жизни, с удовольствiем выслушивая их рассказы о родном Севере. Мало того, он хотел, чтобы из его родственников кто-нибудь пошел по его следам, и с этою целыо упросил сестру прислать к нему племянника Мишу, с которым находил время сам заниматься. Не забывал он и тех людей, которые когда-либо чем нибудь ему помогли. Так, благодаря его хлопотам, мог поступить в Академiю Художеств сын Ивана Шубина, его односельчанина, у котораго он учился грамоте.
Примечания
1. А. В. Еруiлов. «Генiальный помор». Спб. 1891 г., стр. 10. Из названной книги заимствуем описанiе еще нескольких подобных случаев, относящихся к жизни Ломоносова.
—начальник училища.
3. Т. е. латинскому языку.
4. В то время пропитанiе стоило, конечно, дешевле, чем в наше время, так что 3 коп. равнялись почти 30 коп. на нынешнiй счет.
5. Наука о явленiях природы: воздухе, воде, металлах, тепле и пр. и о законах этих явленiй.
6. Надо знать что до Ломоносова русскiе поэты писали другим стихотворным размером, похожим на старинные польскiе стихи, и для русскаго языка не вполне пригодным. Такой размер назывался «силлабическим». Вот, например, стихотворное переложенiе перваго псалма, сделанное поэтом XVII века, времен царя Алексея Михайловича, Симеоном Полоцким:
Ниже на пути грешных человек стояше,
Ниже на седалищах восхоте сидети
Тех, иже не желают благо разумети.
Как видно, здесь соблюдается только одинаковое число слогов в строке, а в конце прибавляется рифмд, т. е. одинаковыя по созвучiю окончанiя с ударенiем на предгтоследнем слоге. Теперь таких стихов уже не пишут.
8. «Одой> называется хвалебная, радостная песнь, написанная по поводу какого-нибудь торжественнаго случая.
9. В то время в Россiи царствовала Императрица Анна Иоаннов.
10. Т. е. вор, разбойник (разумеются турки и татары, жившiе за Днестром) казацких полей, украинских степей.
11. Т. е. препятствiя, затрудненiя, помехи.
13. Т. е. прославляет, хвалит.
14. х. е. Императрицу.
15. Комната, где производятся разные опыты с металлами, минераллами, растенiями и пр.