Михаил Ломоносов: Павлова Г.Е., Федоров А. С.: Михаил Васильевич Ломоносов 1711-1765. Студент Петербургской академии наук

Михаил Васильевич Ломоносов прибыл в Петербургскую академию наук, когда она вступила во второе десятилетие своей деятельности. Создание этого центрального государственного научно-просветительского учреждения явилось составной частью Полнтических и культурных преобразований Петра I. В результате реформ, осуществленных в России в первой четверти XVIII в. , были достигнуты значительные успехи в экономическом развитии страны. Усиленными темпами росла отечественная промышленность, весьма активизировалась по сравнению с XVII в. внешняя и внутренняя торговля. Северная война, которую Россия вела в течение 21 года, способствовала созданию регулярной армии и флота. Борьба за преодоление отсталости за развитие культуры была важнейшей задачей Полнтики Петра I.

Подготовка к открытию Академии велась в течение нескольких лет при личном участии Петра I. В январе 1724 г. Петр I рассмотрел составленный по его указанию Проект положения об Академии наук и при ней Университета. Затем вопрос об основании нового учреждения обсуждался в Сенате и был издан указ, согласно которому в стране создавался высший научный центр и определялась постоянная сумма на его содержание Но к сенатскому указу не был приложен Проект устройства Академии и поэтому он не получил силу закона. И хотя. Академия более 20 лет руководствовалась в своей работе положениями этого проекта до 1747 г она постоянно испытывала затруднения r толковании своих прав и обязанностей, что весьма осложняло ее деятельность И все же в отличие от многих зарубежных кого порапий высшее научное учреждение России получило государственное устройство. Несмотря на то что в последующие годы в деятельности Академии возникали финансовые затруднения, государственные ассигнования в целом позволяли ей содержать постоянный штат, а также иметь научные кабинеты, лаборатории, библиотеку и т. д.

Петербург середины XVIII в. Гравюра М. И. Махаева, 1753 г.

В основе деятельности Академии наук лежала идея ПетраI о неразрывной связи теоретических исследований с их практическим применением. Перед Академией стояли важные задачи: не только осуществлять научные изыскания и вести подготовку отечественных ученых, но и быть учреждением, обеспечивающим выполнение неотложных государственных заданий, прежде всего изучение природных богатств страны, а также стать главным центром просвещения по всей империи. Таким образом, Петербургская академия наук должна была взять на себя такие обязанности, которые в других государствах выполняли несколько самостоятельных учреждений. Осуществление столь разнообразных функций позволило Академии занять ведущее место в культурной жизни Русского государства.

Петербург середины XVIII в. Гравюра по рисунку М. И. Махаева, 1753

Однако Петру I не удалось увидеть воплощение своего замысла в жизнь. Он скончался в январе 1725 г. , почти через год после издания Сенатом указа об организации Петербургской академии наук. Его преемница, Екатерина I, заявила о своем намерении продолжать Полнтику Петра, в частности и в отношении Академии наук. 27 декабря 1725 г. состоялось первое публичное заседание, которое ознаменовало торжественное открытие высшего научного учреждения России.

Немного сведений сохранилось о первых впечатлениях молодого Ломоносова о Петербурге и Академии наук, где ему предстояло впервые вступить на научную стезю. Новая столица, которая выросла всего за три десятилетия, мало походила на древнюю Москву. Это был уже крупный город с почти 70-тысячным населением. Его характерная особенность состояла в строгой планировке проспектов, просторе площадей и широкой полноводной Неве, на берегах которой уже выросли многочисленные каменные постройки. Стрелка Васильевского острова, где размещалась Петербургская академия, была одной из оживленных частей города. Здесь рядом с Академией в здании двенадцати коллегий сосредоточились все важнейшие правительственные учреждения: Сенат, Синод, Коллегии. В 20-е годы XVIII в. сюда был переведен торговый порт, а на берегу Невы против Зимнего дворца-царской резиденции-В дни торжественных праздников сооружался фейерверочный театр, привлекавший многочисленных жителей новой столицы. Вдоль берегов Невы были построены дома петербургской знати, среди которых особенно выделялся дворец князя А. Д. Меншикова

На Васильевском острове сконцентрировались все дома, принадлежавшие Петербургской академии наук. До наших дней сохранилось здание Кунсткамеры, специально построенное в 1728 г. для общественного учреждения. Кроме естественнонаучного музея, в Кунсткамере размещались и некоторые академические учреждения: Минералогический кабинет, Библиотека, Анатомический театр, Астрономическая обсерватория, часть Физического кабинета и др. Рядом с Кунсткамерой находилось другое административное академическое здание, так называемый дворец царицы Прасковьи Федоровны, для которой первоначально предназначалось строение ². Этот дворец одна из красивейших построек Петербурга начала XVIII в. был передан Академии наук в 1725 г. Здесь в конференц-зале проходили заседания Академического собрания а также размещались Академический архив Географический департамент, Инструментальные и Художественные мастерские, Книжная лавка и другие подразделения Академии.

К середине 30-х годов, когда Ломоносов и его товарищи по Спасским школам переступили порог Петербургской академии, это было уже сложившееся научное учреждение, которое имело большой для того времени штат сотрудников. Если в 1727 г. в составе Академии значилось 84 человека, то к 1735 г. штат ее возрос до 158 человек. Правда, пополнение шло не путем увеличения количества академиков их число уменьшилось с 17 до 14, а за счет вспомогательных служащих: переводчиков, учеников Художественных мастерских, типографских рабочих и т. д. ³

В научной деятельности Академии, как и было предусмотрено Проектом ее устройства, четко определились три направления: математическое, физическое и гуманитарное. В свою очередь, эти направления, или как их называли, классы, состояли из нескольких кафедр: математический класс имел четыре кафедры одна для математики, одна для астрономии, географии и навигации и две для механики. Физический класс насчитывал также четыре кафедры: теоретической и экспериментальной физики, анатомии, химии ботаники В гуманитарный класс входило три кафедры-красноречия и древностей древней и новой истории и пр-ва Полнтики и этики. Таким образом, в Петербургской академии были представлены все ведущие научные дисциплины того времени.

Первые ученые Академии в большинстве своем были иностранцы. Многим из них Россия стала второй родиной. В Петербургской академии они нашли широкий простор для научной деятельности.

Отсутствие теологического направления, составлявшего неотъемлемую часть почти каждой западноевропейской научной корпорации, предоставляло им свободу научной мысли и создавало благоприятные условия для творческой работы. Л. Эйлер неоднократно подчеркивал, что становлению его как ученого он обязан именно Петербургской академии.

В 1749 г. он, находясь в Берлине, писал в Петербург: "Я и все остальные, кому выпало счастий некоторое время состоять при русской императорской Академии, должны признать, что всем тем, чем мы стали, обязаны мы благоприятным обстоятельстввам, которые там для нас саложились. Что же особливо до меня касается, то не будь этого превосходного случая, принужден был бы я преимущественно посвятить себя другим занятиям, которые по всей видимости превратили бы меня в жалкого кропателя. Также, когда его королевское величество намедни меня спрашивал, где я изучил то, что я знаю, то я согласно истине отвечал, что всем обязан моему пребыванию в Петербургской Академии"⁴ .

Уже в первое десятилетие в Петербургской академии были сделаны многие выдающиеся открытия, которые вошли в историю не только русской, по и мировой науки. Большая научная и организационная деятельность Петербургской академии наук, начавшаяся уже в первые годы ее существования, позволила ей занять одно из ведущих мест среди крупнейших зарубежных научных корпораций.

Второй главной задачей Академии наук, помимо научно-исследовательской, была подготовка отечественных ученых. Система обучения предполагала следующую организацию: академики, студенты, гимназисты. Подчеркивая педагогическую деятельность академиков, их гораздо чаще именовали профессорами. Те студенты, которые помогали академикам и сами занимались исследовательской работой, а также вели занятия в Академической гимназии, имели звание адъюнктов. Уже в 1726 г. было установлено деление на ординарных и экстраординарных профессоров. Последние по своей научной подготовке были выше адъюнктов.

Одновременно с научной начинается и издательская деятельность Академии. Академическая типография, созданная в 1727 г. , вскоре стала центром научного книгопечатания страны. Типография, имея в своем распоряжении русские, западноевропейские и восточные шрифты, печатала труды ученых, периодические издания, учебные пособия, отчеты о научных экспедициях, художественную литературу. С 1728 г. Академия начала издавать свой научный журнал на латинском языке международном научном языке того времени-Комментарии Санкт-Петербургской императорской Академии наук. На его страницах печатались новейшие исследования по математике, физике, астрономии и другим наукам. Этот журнал сразу же завоевал широкую популярность среди ученых Западной Европы. Они не только знакомились с научными статьями журнала, но и считали за честь публиковать в нем свои работы. Так, в начале 1729 г. в Петербургскую академию обратился Хр. Вольф с просьбой поместить в Комментариях его сочинения⁵.

Петербургская академия издавала очень популярные в то время Календари, или Месяцесловы, а с 1728 г. взяла на себя обязанность составлять и печатать Санкт-Петербургские ведомости единственную тогда в стране газету, выходящую на русском и немецком языках. В виде приложения к газете выходил научно-популярный журнал Примечания на Ведомости. Следует отметить, что издание и распространение Календарей и Санкт-Петербургских ведомостей почти до середины XIX в. являлись одним из источников доходов Академии.

Деятельность Академии в 30-х годах осложнилась в связи с наступившей в стране Полнтической реакцией. После кратковременного правления Екатерины I началась полоса так называемых дворцовых переворотов, борьбы за власть между прослойками одного и того же класса дворянства. К тому периоду русской истории применимо глубокое наблюдение В. И. Ленина: . . . перевороты были до смешного легки, пока речь шла о том, чтобы от одной кучки дворян или феодалов отнять власть и отдать другой⁶.

Обстановка, сложившаяся в стране, не способствовала развитию науки в Академии. Задачи и цели этого учреждения сужались. Придворная верхушка стремилась приспособить ученых к выполнению работ, подчас не имевших отношения к науке. Все чаще им поручались такие задания, как составление гороскопов, разработка сюжетов придворных празднеств, их оформление, сочинение торжественных од и стихов, прославляющих царствующих персон и их приближенных. Материальное положение Академии было чрезвычайно тяжелым. Деньги, назначенные на содержание Академии, не выдавались целыми месяцами.

Частая смена правителей государства влекла за собой столь же частую смену президентов Академии наук. В течение многих лет всеми делами Академии вершил И. Д. Шумахер. Он прибыл в Россию в 1714 г. и поступил на службу библиотекарем и смотрителем в Кунсткамеру и Библиотеку Петра I. Человек ловкий, не лишенный административных способностей, достаточно энергичный, он проявил большую расторопность при основании Академии наук. В 1721-1722 гг. он был послан в Западную Европу, где вел переговоры с иностранными учеными по поручению правительства Петра I о занятии ими должностей в новой Академии в Петербурге. Кроме того, он приобрел немало инструментов, приборов и книг. Вскоре он стал приближенным лицом будущего президента Академии Л. Л. Блюментроста. Во вновь учрежденном научном центре он занял должность библиотекаря, затем правителя Канцелярии, а по существу управлял всей Академией. Такие полномочия Шумахер получил от Блюментроста в 1729 г. и с тех пор в течение более трех десятилетий вершил делами высшего научного учреждения Властолюбивый, равнодушный к науке он ссорил между собой ученых выживал неугодных, не считаясь с их научными заслугами и государственными интересами.

При этом Академическая канцелярия в течение многих лет являлась проводником правительственного контроля над учеными.

В 1734 г. президентом Академии наук был назначен барон И. А. Корф. Уроженец Курляндии, он получил образование в Бенском университете, был широко образованным и начитанным человеком, имеющим познания в различных областях науки. Корф обладал одной из обширнейших библиотек того времени, которая к концу его жизни насчитывала 36 тыс. томов⁷. Став президентом Петербургской академии, Корф стремился наладить деятельность этого учреждения, улучшить условия для научной работы, поправить финансовые дела. Для завершения труда по созданию Генеральной карты Российской империи он выделил Географический департамент в самостоятельное учреждение.

Особое внимание Корф обратил на подготовку научных кадров для Петербургской академии из среды русских юношей. В представлении Сенату в январе 1735 г. Корф напоминал, что по замыслу Петра I Академия учреждена ее только для совершенствования наук, но и для распространения просвещения в России. Поскольку в светских и военных учебных заведениях не нашлось желающих стать студентами Академии наук, то Сенат дал разрешение отобрать наиболее способных воспитанников из духовных академий и семинарий.

Академия наук не первый раз прибегала к этому источнику для подготовки ученых Еще в 1732 г. по решению Сената для пополнения академической гимназии Академия могла отобрать учеников из Киевской и Черниговской семинарий, а также из Московской славяно- греко-латинской Аккаде ми. Но тогда ограничились приемом лишь 12 воспитанноков Спасских школ. Дело в том, что Шумахер не был заинтересован в подготовке отечественных ученых и всеми силами противодействовал зачислению в Гимназию и Университет русских студентов. Позднее Ломоносов писал, что Шумахер всячески старался препятствовать, чтобы не вошли в знатность ученые, а особливо природные россияне, что из прибывших в Академию в 1732 г. студентов Спасских школ оных половина взяты с профессорами в Камчатскую экспедицию, из коих один удался Крашенинников, а прочие от худого присмотру все испортились и были определены в подьячие и к ремесленным делам⁸ .

В начале января 1736 г. в Петербургскую академию наук прибыла еще одна группа учеников Славяно-греко-латинской академии, чтобы стать ее студентами. Среди них был и 24-летний Михайло Ломоносов. В 1754 г. , сообщая в Канцелярию Академии наук сведения о прохождении службы, он писал: 1736 году генваря с первого числа по указу Правительствующего Сената взят в Санкт-Петербургскую академию наук. По сентябрь и был студентом при Академии наук. . . но содержан был на академическом коште т. е. без выплаты жалованья ⁹.

Несмотря на длительную переписку по поводу приезда из Москвы новых студентов, Академия наук не позаботилась об их устройстве. В первые дни пребывания в Петербурге Ломоносов и его товарищи поселились при самой Академии наук, а с конца марта 1736 г. бывшие воспитанники Спасских школ переехали на жительство в снятое Академией каменное здание новгородской епархии на 1-й линии Васильевского острова около Невы¹⁰. Здесь студент Ломоносов прожил почти полгода до отъезда в Германию. По отчетам о расходах за февраль-апрель 1736 г. , затраченных на нужды 12 студентов Спасских школ, можно представить их скромный быт в Петербургской академии. Для них были куплены простые деревянные кровати с тюфяками, по одному маленькому столу и стулу, на всех три платяных и три книжных шкафа. Им были выданы необходимые одежда, обувь, белье и т. д. ¹¹

Первое время положение Ломоносова и его товарищей в Петербургской академии было весьма неопределенным: они не были зачислены ни в Гимназию, ни в Университет. Различный уровень знаний учеников Спасских школ не позволял создать единый класс Академического университета. Одним из существенных пробелов в их образовании было то, что они не знали немецкого языка, столь распространенного в то время в Академии. Поэтому их занятия начались с изучения немецкого языка, которому их обучал ежедневно учитель Христиан Герман.

По распоряжению президента Корфа наблюдение за обучением и поведением новых воспитанников было поручено адъюнкту математического класса В. Е. Адодурову, который за сравнительно короткий период пребывания Ломоносова в Академии оказал на формирование его как ученого известное влияние. Сын бедного дворянина, воспитанник Новгородской духовной семинарии, Адо-дуров был почти ровесником Ломоносова лишь на два года старше нового студента. В 1726 г. он начал службу в Академии тоже студентом, а затем, изучив иностранные языки, получил особое звание академического переводчика, занимался переводами на русский язык главным образом математических сочинений и статей естественнонаучного содержания для Примечаний к Санкт-петербургским ведомостям В 1733 г удивив знаменитого математика П. Бернулли к которому он был прикреплен для индивидуальных занятий, своим остроумным наблюдением над свойстввами натуральных чисел, Адодуров первым из русских получил звание адъюнкта по кафедре высшей математики, которую возглавлял Л. Эйлер ¹², Молодой ученый очень серьезно отнесся к поручению президента опекать учеников, прибывших из Москвы, в том числе и Ломоносова.

Павлова Г.Е., Федоров А. С.: Михаил Васильевич Ломоносов 1711-1765 Студент Петербургской академии наук

Стрелка Васильевского острова в Петербурге первой половины XVIII в.

Диорама художника Л. Е. Ферштера, 1958 г.

Несмотря на тяжелые условия жизни, любознательный и талантливый помор с первых дней прибытия в Академию проявил огромный интерес к наукам. Под руководством Адодурова он начал изучать математику, у профессора Г. В. Крафта знакомился с экспериментальной физикой, самостоятельно изучал стихосложение. По свидетельству ранних биографов, в течение этого довольно непродолжительного периода обучения в Петербургской академии Ломоносов слушал начальные основания философии и математики и прилежал к тому с крайнею охотою, упражняясь междутем и в стихотворении по из сих последних его трудов ничего в печать не вышло. Отменную оказал склоппость к экспериментальной физике, химии и минералогии¹³.

В тот период кафедру теоретической и экспериментальной физики в Академии наук возглавлял видный ученый и талантливый педагог Г. В. Крат. Воспитанник Тюбингенского университета, он в 1725 г, приехал, в Петербург и вскоре стал одним из учителей Академической гимназии, а в начале 30-х годов профессором физики. При нем была завершена организация Физического кабинета Академии, оснащенного новыми физическими приборами как зарубежными, так и изготовленными в академических мастерских. С середины 30-х годов Крат развернул широкую научную и педагогическую деятельность. Чтение лекций студентам он сопровождал демонстрацией физических экспериментов, что в значительной степени облегчало занятия. Вероятно, первые научные лекции Крафта оставили у Ломоносова большое впечатление. Позже, в 1742 г. , приступая к чтению лекций в Академии наук, адъюнкт Ломоносов пользовался учебником Крафта, а в 1758 г. , составляя проект Академической гимназии, среди других учебных пособий назвал учебники Кафта.¹⁴

Занятия немецким языком и естественными науками не мешали Ломоносову совершенствоваться в российском стихосложении.

В 1735 г, в Петербургской академии было создано Российское собрание для разработки основ русского языка. Первый научный коллектив филологов-русистов ¹⁵ возглавил В. К. Тредиаковский. Ломоносов, получив в Славяно-греко-латинской академии достаточно хорошую подготовку в области грамматики и стихосложения, вероятно, интересовался занятиями Российского собрания. В конце января 1730 г. , т. е. в первый же месяц пребывания в Академии, он приобрел в книжной лавке только что изданный трактат Тредиаковского Новый и краткий способ к сложению российских стихов с определениями до его надлежащих знаний СПб. , 1735 ¹⁶ и безударных слогов. Новый принцип соответствовал национальным особенностям русского языка. Ломоносов, внимательно и критически изучив трактат Тредиаковского, установил непоследовательность в концепции автора. В дальнейшем, находясь уже в Германии, он разработал новую теорию российского стихосложения и завершил реформу, начатую Тредиаковским.

Серьезное отношение Ломоносова к научным занятиям выделяло его из общей массы воспитанников Спасских школ, прибывших в Петербург. В Академии наук любознательный и трудолюбивый помор, приобщаясь к новой науке, ощутил современный подход к исследованиям, ничего общего не имевшим со средневековой схоластикой, процветавшей в Славяно-греко-латинской академии. В кабинетах и мастерских Академии наук Ломоносов мог увидеть новейшие приборы и инструменты для проведения исследований, в академической книжной лавке познакомиться с только что изданными книгами и журналами. Доступ в книжную лавку был свободным, в то время как в Библиотеку Академии студенты не допускались.

Интенсивное промышленное развитие России в первой четверти XVIII в. , освоение ее огромных территорий, предпринятое в крупных масштабах в 20-30-е годы, организация комплексных экспедиций Первой Камчатской и особенно Второй Камчатской, или Великой Северной экспедиции все это требовало большого количества ученых специалистов различных областей знания, особенно горного дела, металлургии, химиков.

не оказалось, было решено пригласить их из-за границы. Президент Академии наук Корф с разрешения правительства обратился за рекомендацией к ученому горному физику И. Ганкелю. Однако он не смог найти в Германии химика, сведущего в гоном деле, ч в качестве выхода из положения предложил направить к нему во Фрейбург на полтора года для изучения горного дела нескольких способных молодых людей из России, которые науки знают или по крайней мере латинский язык и несколько по-немецки разумеют, а в прочем находились бы такой остроты разума чтоб они сами себя управлять и все примечать могли также бы прямую охоту и склонность к тому имели Ганкель заверял Петербургскую академию что проучившись в Германии год или полтора эти молодые люди по возвращении на родину смогут сами обучать других.¹⁷

Согласившись с тем, что отправка нескольких учеников для обучения в Германию единый токмо есть способ к получению искусных горных физиков ¹⁸ Кроме того, Корф сообщал, что из Академии наук в Германию в качестве учеников Ганкеля могут быть посланы: 1 Густав Ульрих Драйзер, советника Берг-коллегии сын, рожден в Москве и имеет от роду семнадцать лет. 2 Дмитрий Виноградов, попович из Суздаля, шестнадцати лет. 3 Михайло Ломоносов, крестьянский сын из Архангелогородской губернии Двинского уезда Куростровской волости, двадцати двух лет ¹⁹.

Вероятно, способности Ломоносова к наукам были настолько очевидны, что правительство и руководство Академии не смутило его крестьянское происхождение.

17 марта 1736 г. правительство одобрило кандидатуры трех студентов, представленных Корфом для отправки за рубеж и назначило им содержание 1200 руб. в год. Через два дня Ломоносов был официально извещен о предстоящей поездке в Германию для изучения химии и горного дела. Направлять для стажировки за границу наиболее способных академических студентов позднее стало традицией. Такая форма подготовки отечественных ученых в XVIII в. оправдала себя. Помимо Ломоносова, научную подготовку за границей прошли будущие академики: С. К. Котельников, С. Я. Шумовский, И. И. Лепехин и многие другие.

Советник Берг- коллегии В. С. Драйзер составил обширную программу обучения русских студентов в Германии. Отметив большие познания Ганкеля в металлургической химии, В. Драйзер указал, что молодым людям прежде всего необходимо изучить естественные науки, т. е. пройти основательную предварительную подготовку в области теоретической химии и физики и других наук. В число предметов, которые должны изучить студенты из

России, он включил физику, основания химии, физическую географию, описание окаменелостей и минералы, механику, гидравлику, гидротехнику, плавильное искусство, маркшейдерское искусство, рисование, иностранные языки²⁰

В середине мая 1736 г. Ганкель подтвердил свою готовность принять русских студентов и обучать их рационально, тщательно и добросовестно, всеми способами и средствами теоретической и практической металлургии. Однако он значительно увеличивал затраты на их содержание и обучение. Это весьма осложняло дело, поскольку Сенат уже распорядился отпустить Академии наук 1200 руб. И тогда руководство Академии решило отправить Ломоносова и его товарищей в Марбург к Христиане Вольфу, чтобы там в металлургии и прочих науках положить основание, а через два года послать их в Германию Фрейбург, затем во Францию, Голландию и Англию, где имеются наилучшие химические лаборатории.

Итак, Ломоносову вскоре предстояло встретиться с Хр. Вольфом, который был хорошо известен в образованных кругах русского общества как видный ученый в области физико-математических наук и опытный педагог. Еще в начале 20-х годов XVIII в. Вольф был приглашен Петром I, который почитал его как ученика великого Лейбница, занять почетную должность в будущем научном центре России. Но по ряду причин Вольф отказался от приглашения, однако взял на себя роль посредника и консультанта по подбору ученых для Петербургской академии²¹. В год основания Академии Вольф был избран ее почетным членом и числился в ее списках профессором математики, ему ежегодно выплачивалась академическая пенсия. С 1724 г. Вольф состоял профессором Марбургского университета.

День отъезда приближался. Ломоносов и его товарищи уже получили паспорта, и каждому из них была вручена под расписку инструкция за подписью президента Корфа. Ломоносов как русский студент должен был во всех местах во время своего пребывания показывать пристойные нравы и поступки, также и о продолжении своих наук наилучше стараться, особенно усердно изучать все, что относится к химическим наукам и горному делу, а также учиться и естественной истории, физике, геометрии, тригонометрии, механике, гидравлике и гидротехнике. Всем этим наукам учиться у тамошнего советника правительства господина Вольфа и требовать от него при всех случаях совета. Овладев теорией, он должен был уметь различать свойства горных пород и руд, знать устройства машин, работать в лабораториях, в практике ничего не пренебрегать; заниматься иностранными языками, чтобы свободно говорить и писать могли на русском, немецком, латинском и французском языках. . . , а при том учиться прилежно рисованию. Инструкция предписывала студенту каждые полгода представлять в Петербургскую академию сведения о своих занятиях, а также и нечто и из своих трудов в свидетельство прилежания, прилагать отчет о финансовых расходах²²²³. Студентам было передано для вручения Хр. Вольфу рекомендательное письмо президента Академии наук Корфа.

К середине августа 1736 г. все приготовления к отъезду были закончены. Русским студентам предстояло морем прибыть в Тра-вемюнде, а затем ехать в Марбург. Но отъезд откладывался в связи с финансовыми затруднениями. Деньги, отпущенные Штатс-конторой на командировку студентам, были использованы на другие потребности Академии. Много лет спустя Ломоносов писал, что Академическая канцелярия, получив деньги на поездку трех студентов за границу, употребила их на другие расходы, а оные три студента принуждены были жить в Санкт-Петербурге с 19 марта до половины сентября, затем, что денег на дорогу ждали и в осень глухую на море едва не потонули ²⁴.

Время, проведенное в ожидании отъезда, для Ломоносова не прошло бесплодно. Он усердно пополнял свои знания в области естественных наук, поэзии, а также изучал немецкий язык. Не без основания президент Академии наук в одном из документов, направленных в правительство 5 марта 1736 г. , писал: Хотя Дмитрий Виноградов с Михайло Ломоносовым немецкого языка не знают, однако еще в бытность свою здесь через три месяца столько научиться могут, сколько им надобно.²⁵

Только 8 сентября 1736 г. Ломоносов и его товарищи покинули Петербург. Но из-за сильного шторма корабль вынужден был возвратиться обратно. Наконец, 23 сентября они отплыли из Кронштадта в Германию. Морское путешествие продолжалось три с лишним недели и закончилось в немецком порту Травемюнде. Проехав многие города Германии: Любек, Гамбург. Ниенбург, Минден, Ринтельн и Кассиль, русские студенты 3 ноября прибыли в Марбург.

"означенных науках совершенны будут пробы, своего искусства покажут и о том надлежащее свидетельство получат, то по возвращении в России смогут занять высокие научные должности^"26.

Примечания

1. История Академии наук СССР. М. ; Л. , 1958, т. 1, с. 32.

2. Прасковья Федоровна-вдова брата Петра I Ивана Алексевича.

4. Цит. по: Морозов А. А. М. В. Ломоносов: Путь к зрелости, 1711 - 1741. М. ; Л. , 1962, с. 186.

7. В начале 60-х годов Корф, чтобы расплатиться с долгами, продал свою библиотеку за 50 тыс. руб. Екатерине И. См.: Пекарский П. История им. Академии наук в Петербурге. СПб. , 1870, т. 1, с. 532.

10. Здание не сохранилось. Сейчас на этом месте между 1- й и 2- й линиями Васильевского острова на берегу Невы находится сквер, где установлен обелиск в честь побед русского полководца П. А. Румянцева-Задунайского.

14. Летопись жизни и творчества М. В. Ломоносова. М. ; Л. , 1961, с. 67; Ломоносов М. В. Поля. собр. соч. М. , Л. , 1955, т. 9, с. 494-495.

15. Копелевич Ю. X. Основание Петербургской Академии наук. Л. , 1977, с. 150.

16. В Лен. отделении Архива АН СССР хранится экземпляр книги В. К. Тредиаковского, принадлежавщий М. В. Ломоносову. Он испещерен многочисленными замечаниями, поправками и вставками, сделанного ученым. На книге имеется владельческая надпись и дата приобретения."M. Lomonosoff, 1736, Jan. 29 Petropoli. (ЛО Архива АН СССР, ф. 20, оп. 2, д. 3. )

19. Летопись жизни и творчества М. В. Ломоносова, с. 32. Корф неточно указал возраст Ломоносова, в то время ему было не 22, а 25 лет.

21. По рекомендации Хр. Вольфа в 20-е годы в Петербургскую академию наук прибыли такие ученые, как братья Даниил и Николай Бернулли, Я. Герман, Г. Бюльфингер и др.

22. Куник А. Сборник материалов. . . , ч. 2, с. 246- 247.