Курмачева М. Д.: Петербургская Академия наук и М. В. Ломоносов
Основание Петербургской Академии наук и начало ее деятельности

ОСНОВАНИЕ ПЕТЕРБУРГСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК
И НАЧАЛО ЕЕ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

Идея создания Академии наук возникла на рубеже двух столетий. Это было время, когда в разных областях жизни России происходили значительные сдвиги. Совершенствовалось сельское хозяйство, значительно увеличилось число предприятий в промышленности, создавались крупные мануфактуры в металлургии, возникали новые отрасли производства: суконное производство, оружейные заводы, строились верфи. На основе формирующегося всероссийского рынка оживилась внутренняя торговля. Расширялись внешние экономические связи России. Существенным изменениям подверглась система административного управления дворянской империи. Развивалась культура, яснее обнаруживались просветительские тенденции. Серьезные сдвиги произошли и во внешнеполитическом положении России. Реформы первой четверти XVIII в., содействующие укреплению экономического и политического могущества Российской империи, имели прогрессивное значение. Но проводились они в государстве, где общественные отношения строились на законах неравенства. Преобразования осуществлялись за счет усиления эксплуатации крепостного крестьянства, самого многочисленного класса феодального общества.

Основание Академии наук явилось итогом всего предшествующего развития России конца XVII — начала XVIII в. Накопленные многовековой историей социально-экономический опыт и культура создавали необходимые условия для возникновения и деятельности Академии наук.

О создании государственного учреждения в научных целях Петр I говорил с ближайшими своими сподвижниками еще в конце XVII в. Наиболее раннее упоминание об Академии относится к 1698—1699 гг. и связывается с беседой Петра с патриархом Адрианом, в которой указывалось на необходимость распространения знаний в России.

Двадцатилетняя Северная война, потребовавшая огромных усилий страны, не давала возможности вплотную заняться созданием Академии наук. В это время царю Петру настоятельно были нужны «нижние школы»¹, которые бы готовили специалистов для развивающейся промышленности, армии и флота. Однако поглощенный делами войны Петр I постоянно возвращался к мысли об учреждении, которое взяло бы на себя управление развитием науки и просвещения.

Определенное значение в период, предшествующий созданию Академии наук в России, имели заграничные путешествия Петра I, во время которых он внимательно знакомился с устройством и деятельностью европейских академий, встречался и вел беседы с видными представителями науки и культуры. Ученые общества в странах Западной Европы создавались по-разному — и как государственные учреждения, и как учреждения частные. Планы Петра I, касающиеся культурных реформ, поддерживали видные ученые Европы: философ Г. В. Лейбниц и профессор математики и естественных наук Х. Вольф. Г. В. Лейбниц во время бесед с царем высказывал предложение об основании в России школ и Академии. В письмах Петру профессор Х. Вольф рекомендовал основать в России университет. Предстоящие культурные реформы в России Петр I обсуждал и во время своего пребывания в Париже в 1717 г. Здесь он побывал в колледже Мазарини, Сорбонне, познакомился с крупными французскими учеными географом Г. Делилем, астрономом И. Г. Дювернуа². В Париже Петр посетил Академию наук, а впоследствии за заслуги в области науки и «изрядных художеств» был избран ее членом.

Российские нужды ускоряли время создания Академии, европейский ученый опыт помогал практически сформулировать планы, которые не просто копировались, а строились с учетом условий страны. Обдумывая проекты, необходимо было решить вопрос о том, будет ли Академия только собранием ученых, т. е. исследовательским учреждением или учебным заведением (слово «академия» употреблялось в то время и в отношении училищ, университетов). Сохранились свидетельства, что первоначально Петр I склонялся к тому, чтобы ограничить функции Академии учебными целями. Так, на одном из ранних проектов Г. Фика³ (1718), предусматривающим подготовку людей для создаваемых государственных учреждений — коллегий, он написал: «сделать Академию», имея в виду учебное заведение.

К 1719—1720 гг. планы относительно задач и характера Академии приобретают более конкретные формы. В письме к Вольфу (конец 1720 г.) Петр впервые писал о намерении создать научное учреждение — Академию, и при ней учебные заведения — университет и гимназию. Речь, таким образом, шла об объединении научных и учебных функций. В январе 1724 г. царь поручает своему лейб-медику Л. Л. Блюментросту письменно оформить общий проект. Вскоре проект был готов. 22 января Петр I ознакомился с проектом об учреждении Академии и сделал собственноручные дополнения и поправки к нему⁴. Проект обсуждался на заседании Сената, проходившего в Зимнем дворце в присутствии царя. В заседании приняли участие видные государственные деятели страны — генерал-адмирал граф Ф. М. Апраксин, государственный канцлер граф Г. И. Головкин, князь А. Д. Меншиков и др. О решении учредить Академию наук было объявлено указом Сената от 28 января (8 февраля) 1724 г. «О Академии, и о сумме на содержание оной». Согласно указу на содержание Академии отпускались доходы, получаемые в виде таможенных лицентных сумм с городов Нарвы, Дерпта, Пернова, Аренсбурга в сумме 24 912 руб. в год⁵.

Проект, на основании которого учреждалась Академия наук, не был окончательно утвержден, но до официально принятого устава 1747 г. по существу может рассматриваться как положение об Академии наук. Он определял ее задачи, структуру, состав. Проект подчеркивал отличие русской Академии наук от иностранных академий. В нем говорилось, что задача Академии заключается не только в «размножении наук», но и в обучении, подготовке русских ученых и образованных людей. В условиях России той поры Академия не могла стать только исследовательским учреждением, по причине, как объяснялось в проекте, что науки «не скоро в народе розплодятся». Нельзя было ограничиваться и одним университетом при недостатке в России «прямых школ, гимназиев и семинариев»⁶.

Иными словами, Академия объединила три учреждения: собственно академию (научно-исследовательский центр), университет и гимназию (высшее и среднее учебные заведения)⁷. Академия делилась на три класса: 1) математический, 2) физический, 3) гуманитарный.

Учебно-образовательные функции возлагались на университет и гимназию. В университете намечалось иметь три факультета: юридический, медицинский и философский. Об академической гимназии проект упоминал только как о «низшей школе»⁸ и не указывал ее программу. Практически она должна была готовить молодых людей к поступлению в университет.

Академия была создана как государственное учреждение. На ее содержание выделялся определенный бюджет, в то время как многие академии им не располагали. Академия подчинялась царю, который являлся ее «протектором». По проекту главой Академии избирался президент (каждые полгода или год). Академия имела право присуждать академические степени. Руководство деятельностью Академии по петровскому проекту возлагалось на собрание академиков, тем самым предполагалось коллегиальное решение дел, касавшихся Академии⁹.

Против пункта, касающегося академической автономии, Петр I написал: «Позволяется». На практике Академия самостоятельности не получила, ее теоретическая и практическая деятельность находилась под контролем Сената¹⁰ и Кабинета е. и. в.

«розплодить» науки в народе. Университет и гимназия должны были быть всесословными (отказ от сословного принципа был характерен для буржуазного права вообще).

Петр I постоянно заботился о том, чтобы наука помогала государству в его практической деятельности. В проекте Академия названа «социетет (т. е. общество) наук и художеств»¹¹. Это название отражает намерение Петра объединить в рамках этого учреждения разработку теоретических и прикладных наук¹². Но в то время, когда уже началась работа по организации Академии, Петр попытался внести изменение в проект. Он планировал создание Академии художеств, к которой наряду с искусством (живопись, скульптура, гравюра) относилось бы и то, что было «обращено главным образом к практике» (архитектура, производство инструментов, создание гидравлических сооружений и т. д.)¹³.

В декабре 1724 г. проект создания Академии художеств, составленный А. К. Нартовым, был представлен Петру I, но из-за кончины царя не осуществился. «Художества», как и предусматривалось проектом 1724 г., частично пришлось взять Академии наук. В соответствии с этим и велась работа по организации ее деятельности. Перед Академией наряду с программой научной деятельности ставилась задача развития важных для России отраслей техники. Впоследствии Академия уделяла большое внимание решению задач практического значения, она выполняла конкретные поручения Сената, Адмиралтейской коллегии и других учреждений.

Круг обязанностей академиков согласно проекту был довольно широким. Ученые, входившие в состав действительных членов Академии, должны были следить за научной литературой по своей специальности и составлять для печати сводки («экстракты») научных достижений, рассматривать предлагаемые Академии открытия («декуверты»), давать научные справки, посещать еженедельные заседания — собрания, посвященные обсуждению научных проблем, участвовать в трех годичных публичных собраниях (ассамблеях), составлять для студентов курсы («системы»), читать ежедневно одну часовую лекцию. Хотя академики и находились на государственной службе, им разрешалось, не в ущерб своим основным занятиям, обращаться к частной практике.

Приглашенным для работы в Академии иностранным ученым рекомендовалось привезти с собой одного или двух иностранных студентов. Против параграфа проекта, где об этом шла речь, Петр I на полях написал: «Надлежит по два человека еще прибавить, которые из словенского народа, дабы могли удобнее русских учить»¹⁴.

Тем самым ставилась задача возможно скорее подготовить отечественных специалистов. На студентов университета, получавших после его окончания звание адъюнктов, помимо учения возлагалась дополнительная обязанность — стать учителями академической гимназии. Студенты университета должны были «учителям своим наследовать», т. е. из их состава готовились и научные кадры.

Чрезвычайно важным обстоятельством, благотворно отразившемся на деятельности русской Академии, являлось то, что ни в научную, ни в учебную ее программу не входила задача изучения богословских наук. Академия и университет стали центром развития светской науки, хотя и не вполне освободившейся от религиозного влияния, пронизывающего все стороны общественного развития России.

В 1724 г. приступили к набору штата служащих Академии, но ее главный организатор — Петр I не дожил до начала ее деятельности. Уже после его смерти указом Екатерины I от 20 ноября 1725 г. на пост первого президента был назначен лейб-медик Л. Л. Блюментрост, принимавший деятельное участие в организации Академии¹⁵. Это был широко образованный человек, близко знакомый не только с медициной, но и естественно-историческими науками, математикой, знавший языки. Должности секретаря Академии и заведующего кунсткамерой¹⁶ были поручены И. Д. Шумахеру¹⁷. Среди служащих, вошедших в академический штат, были аптекарь, барометренный мастер и др. Подбирались переводчики из русских.

Создание Академии было делом новым для России, поэтому привлечение иностранных ученых является вполне понятным. К тому же подобная практика в ту пору была широко распространена и в европейских странах¹⁸. В России петровского времени уже были образованные люди, которые могли бы стать академиками. Но, занятые на государственной службе, они не имели возможности переключиться на научную деятельность. Основной состав первых академиков было решено набрать из числа иностранных ученых.

Публикация в апреле 1724 г. в лейпцигской газете «Краткого экстракта» из академического проекта вызвала оживленный интерес в ученом мире Европы. Активно включились в переговоры о приглашении зарубежных ученых на службу в Петербургскую Академию русские резиденты за границей. Русский посланник в Берлине А. Г. Головкин стал главным представителем России по привлечению ученых в Академию. Сознавая то огромное значение, которое имеет организация русской Академии наук, он много сделал для того, чтобы к ее научной деятельности были привлечены достойные лица. 17 октября 1724 г. он писал Блюментросту: «Поручение, которое вы мне даете, милостивый государь, такого свойства, что я по долгу своему обязан приложить все силы к его исполнению. Учреждение это, без сомнения, принесет самую большую славу нашему монарху и самую большую пользу отечеству»¹⁹.

Весной и летом 1725 г. первоначальный состав иностранных ученых, изъявивших желание работать в русской Академии, был сформирован²⁰. В процессе своей деятельности Академия наук сумела привлечь к работе многих крупных ученых. Они добросовестно трудились на пользу России. Для некоторых из них Россия стала второй родиной. Встречались, однако, и такие, которым были чужды интересы России. Согласившись на приезд в далекую страну, они использовали Академию как место легкого заработка. Ломоносов всю жизнь вел непримиримую борьбу с такими «дельцами от науки».

Для характеристики первых впечатлений о новой Академии приведем текст письма на родину, написанного в феврале 1726 г. приехавшим в Россию Байером²¹ (о нем подробнее ниже). Письмо тем более интересно, что принадлежало человеку, весьма скептически относившемуся к России. Он писал: «Когда я прибыл в Петербург, то чуть не поверил, что попал в другой мир. Трудно представить себе, что такой великолепный город мог быть построен в столь короткое время. Здание Академии еще не готово, но это настоящий княжеский дворец. Камера раритетов, библиотека и анатомический театр вместе с аудиториями расположены в ряд вдоль реки. За ними начато строительство жилых домов для нас — каждый для одной семьи²², но пока это превосходное здание строится... Я живу во дворце генерала Машуфа (генерал-лейтенанта М. М. Матюшкина. — М. К.). Одну половину занимает г-н Делиль, другую — я. Мне не пришлось заботиться о домашней утвари, столах, постелях, стульях и т. д. Академия предоставляет все это каждому. Мне выдали провианта на 4 недели — всего, чего я пожелал...

— большое и красивое здание. Там, кроме книг, размещается камера натуралиев и минцкабинет. В камере натуралиев пока приведены в порядок только 8 комнат и есть еще такой огромный запас неразобранных вещей, что понадобится еще 30 или больше комнат, чтобы все это расставить. Оборудованные комнаты благодаря своему убранству сразу приятно поражают глаз, но когда разглядываешь обилие и редкость предметов, то можно совсем потерять голову. Я в своей жизни не видел ничего прекраснее. Чтобы дать вам представление о библиотеке, скажу только следующее: г-н Дювернуа уверял меня, что не было такой книги, даже из редких по математике, медицине и физике, которую бы он пожелал видеть и здесь не нашел²³. То же самое было со мной в отношении книг по древностям. Я получал все, что мне могло понадобиться. Установлен такой порядок, что если кому-нибудь из нас что-нибудь требуется, он может об этом заявить и тотчас дается приказ это достать».

В письме от 28 апреля 1726 г. профессор «нравоучительной философии» Х. -Ф. Гросс, отзываясь с большой похвалой об анатомических работах в Петербургской Академии профессора И. Г. Дювернуа, писал: «Я уверен, что если бы многие из немецких студентов медиков знали, какие здесь широкие возможности прилагать руки к анатомии, то они скорее поехали бы с малыми затратами через Любек сюда, чем в Амстердам к Рюйшу или в Париж»²⁴. Приведенные письма свидетельствовали о благоприятной обстановке, в которой начинала жить и работать Петербургская Академия наук.

Началом научной жизни Академии можно считать август 1725 г., когда стали собираться первые заседания академиков (конференции). 27 декабря этого же года состоялось первое публичное собрание Академии наук Российской. Так она была названа на пригласительных билетах (впоследствии она называлась Петербургской Академией наук). Из сохранившегося протокола первого собрания²⁵ мы узнаем, что собрание было посвящено обсуждению вопроса о «сплющенности Земли» согласно теории Ньютона. В 1726 г. начались публичные лекции академиков и занятия в гимназии.

Первое торжественное публичное собрание происходило в доме Шафирова на Петербургской стороне, так как предназначенные для Академии здания на Васильевском острове в то время не были еще достроены. Позже академические учреждения размещались в двух зданиях на стрелке Васильевского острова.

Помимо библиотеки и кунсткамеры, которые вошли в состав Академии с начала ее существования, она имела типографию, обсерваторию, физический кабинет, анатомический театр, ботанический сад, инструментальные мастерские, гравировальную и рисовальную палаты и ряд других подсобных заведений. В 1727 г. в составе Академии числилось 84 человека, из них — 17 профессоров — академиков, 1 адъюнкт, 1 мастер астрономических инструментов, 1 «шпрахмайстер французского языка», 11 студентов, 7 сотрудников гравировальной палаты, 2 живописца, 6 переводчиков, 3 сотрудника библиотеки, 7 типографских рабочих, 8 учеников и подмастерьев разных специальностей, 10 канцеляристов и 10 человек обслуживающего персонала. К 1735 г. штат Академии возрос до 158 человек²⁶.

В своей деятельности Академия наук длительное время руководствовалась положением петровского Проекта, хотя в процессе конкретной реализации задачи и организационные принципы подвергались изменениям. Ко времени возвращения М. В. Ломоносова на родину Петербургская Академия наук показала свою жизнеспособность, более того она заняла видное место среди академий других стран. Ее научный орган «Комментарии Санкт-Петербургской Академии наук» (Commentarii)²⁷, печатавший на своих страницах статьи и монографические труды ученых, пользовался мировой известностью. В 1734 г. Д. Бернулли писал из Базеля Л. Эйлеру в Петербург: «Я не могу вам довольно выразить, с какою жадностью повсюду спрашивают о мемуарах петербургских. Желательно, чтобы поспешили печатанием их»²⁸.

Во второй четверти XVIII в. Академия занималась преимущественно естественными и математическими науками, изучением природных богатств России, ее географии и населения. Это было обусловлено ростом производительных сил в стране²⁹ и обществами (Голландским, Английским). Нельзя не отметить, что своими первыми научными успехами Академия обязана таким ученым, как Н. и Д. Бернулли, Ж. -Н. Делиль, Г. Бюльфингер, И. Лейтман, Г. В. Крафт и многим другим. В Академии этого периода на кафедре высшей математики трудился всемирно известный ученый XVIII в. Л. Эйлер, приехавший в Россию из Швейцарии и связавший все свое творчество с русской наукой. По мнению академика С. И. Вавилова, он «вместе с Петром I и Ломоносовым... стал добрым гением нашей Академии, определившим ее славу, ее крепость, ее продуктивность»³⁰.

Со времени основания Академии наук начала разрабатываться теоретическая и экспериментальная физика как самостоятельная наука. Большое значение в развитии физики сыграл созданный одновременно с основанием Академии физический кабинет, ставший первой научно-исследовательской и учебной физической лабораторией в России. По каталогу 1741 г., в физическом кабинете числилось 400 приборов. Кабинет был прекрасной базой для исследовательской работы русских физиков.

Академики систематически привлекались к решению практических задач: к картографическим работам, техническим экспертизам, организации метеорологических и астрономических наблюдений, к решению проблем кораблестроения и кораблевождения, к совершенствованию зрительных труб и телескопов и т. д.³¹

Из трудов первых академиков, связанных с нуждами страны, особое значение имели картографические работы. В 1727—1730 гг. была организована первая академическая астрономическая экспедиция для определения географического положения различных местностей севера Европейской России. В 1737 г. Академия наук издает первый учебный атлас, составляет «Российский географический лексикон».

В 1745 г. успешно завершилась 20-летняя работа по картографированию территории и был издан первый научный «Атлас Российский».

«одно из самых значительных мероприятий за всю историю мировой науки» оценивают исследователи Вторую камчатскую (или Великую северную) экспедицию, организованную силами Военной коллегии, Адмиралтейства и Академии наук. Среди 600 участников экспедиции ученые из Академии образовали специальный академический отряд. В отряд входили историк Г. -Ф. Миллер, натуралист И. Г. Гмелин с целым штатом помощников — студентов, переводчиков, копиистов. Среди студентов — участников экспедиции находился С. П. Крашенинников, будущий знаменитый исследователь народов и природы Камчатки, автор замечательного труда «Описания земли Камчатки» (1755), до сих пор не утратившего своего научного значения. В экспедиции принял участие геодезист А. Д. Красильников, впоследствии известный математик.

Экспедиция была отправлена для описания северного и восточного побережья Сибири, исследования северо-западных берегов Америки и установления наличия пролива между Америкой и Азией. Участники экспедиции начали свою работу уже по дороге в Сибирь. В результате за 1733—1743 гг. было собрано большое количество коллекций и огромный фактический материал по зоологии, ботанике, географии, минералогии, этнографии, истории, лингвистике.

Несколько менее результативны в этот период деятельности Академии были изыскания по гуманитарным наукам. По проекту устава в отдел «гуманиора, истории и права» входило три академика, один из которых работал над элоквенцией³² и древними языками. Для этой цели были приглашены академики И. П. Коль и Г. З. Байер.

Однако начало русской филологической науки положили работы В. Е. Адодурова и В. К. Тредиаковского. В. Е. Адодуров³³«Первые основания российского языка», в котором он обратился не к церковнославянскому, а к живому русскому языку. Видимо, ему принадлежит и составление основ орфографических правил (1733). Обращение к русскому языкознанию математика Адодурова ярко свидетельствует о сознании необходимости совершенствования русского литературного языка в период становления светской науки.

«почти самым простым русским словом, то есть каковым мы меж собой говорим»³⁴. В 1735 г. он издал труд под названием «Новый и краткий способ к сложению российских стихов», в котором доказывал возможность введения в русский стих тонического принципа, т. е. правильного чередования ударений в стихе. Но тем не менее Тредиаковский не пытался отвергать чуждые русскому языку правила силлабического стихосложения.

В 1735 г. в составе Академии наук было учреждено «Российское собрание». Задача этого собрания сводилась по существу к тому, чтобы объединить деятельность переводчиков. Постоянными членами собрания являлись двое русских — Тредиаковский, Адодуров и двое иностранцев — М. Шванвиц и недавно окончивший академическую гимназию переводчик И. И. Тауберт. С историей «Российского собрания» связано одно важное мероприятие — начало работы над составлением толкового словаря. Удачным оказался выбор исполнителя. К работе привлекли печатника академической типографии А. И. Богданова, который с помощью переводчиков И. И. Голубцова, В. И. Лебедева, в свое время прибывших с М. В. Ломоносовым в Академию из Славяно-греко-латинской академии, старательно собирал разнообразный лексический материал. К 1750 г. словарь Богданова уже состоял из 14 рукописных томов и, по сообщению Ломоносова, содержал «больше 60 000 российских чистых речений»³⁵. Собранный Богдановым материал был впоследствии широко использован составителями словаря Российской Академии.

³⁶. Петр I лично заботился о создании истории своего времени. От него исходила инициатива создания ряда крупных исторических трудов по истории Северной войны — «Гистория Свейской войны», «Рассуждения о причинах Северной войны».

Большим событием для исторической науки было завершение многолетней работы В. Н. Татищева над «Историей Российской», представляющей историческое исследование, основанное на большом своде источников.

Первым историком в Академии являлся И. П. Коль, пробывший в ней полтора года. На поприще русской историографии в 1726—1737 гг. работал Г. З. Байер³⁷.

Прожив продолжительное время в России, Байер так и не изучил русский язык. В своих изысканиях он не обращался к русским документам. Его исторические взгляды на прошлое России формировались не на основе знания русских источников, а в процессе работы над древними шведскими и норвежскими сагами. По его мнению, последние могли быть использованы как достоверный материал для изучения истории «русских царей прежде Рюрика». Байер положил начало «норманской теории», утверждавшей, что русское государство было создано чужеземцами, и отрицавшей самостоятельность национального и культурного развития русского народа.

Байером Миллер разделял норманскую концепцию. Но вместе с тем нельзя не указать, что с именем Миллера связана большая работа по собиранию источников, относящихся к истории народов СССР. По инициативе Миллера началось издание сборников известий по русской истории (на немецком языке), сыгравших большую роль для ознакомления с историей России западноевропейского читателя. Здесь были помещены извлечения из русских летописей, публикация которых на русском языке запрещалась Синодом. Как участник академической группы Второй камчатской экспедиции, Миллер десять лет проработал в Сибири, посвятив это время сбору разнообразных источников. С помощью академических студентов он записывал устные предания, разыскивал архивные материалы. Миллер осмотрел до двадцати архивов. В числе находок были такие уникальные, как обнаруженная в Тобольске сибирская летопись С. У. Ремезова, материалы о беспримерном ледовом плавании С. И. Дежнева через пролив между Азией и Америкой. Он широко практиковал копирование документов и благодаря этому оставил исследователям немало редких исторических источников, подлинники которых в силу разных обстоятельств впоследствии были утрачены. В первую очередь это относится к документам периода крестьянской войны и интервенции начала XVII в., не сохранившимся в архивах центральной России³⁸. Изучение исторических документов Миллер совмещал с собиранием этнографических сведений, связанных с народными обычаями, материальной культурой, народной медициной и т. д.³⁹

Будучи научным учреждением, Академия выполняла одновременно и педагогические функции. Как уже указывалось при рассмотрении проекта устава, Академия была призвана оказать государству содействие в подготовке научных кадров. Как же работали ее учебные заведения?

Прежде всего произошли существенные изменения планов, касавшихся университета. По проекту, представленному Блюментростом Сенату в октябре 1724 г., обучение в университете было приведено в соответствие с «классами» Академии. Вместо предлагавшихся по проекту устава юридического, медицинского и философского факультетов университет располагался по «классам» — математическому, физическому и гуманитарному. Из-за возникших сложностей, главным образом недостатка студентов, учебные функции взяла на себя Академия.

Все ученые, именовавшиеся в проекте устава академиками, были названы профессорами. В число их обязанностей вменялось чтение публичных лекций каждому по своей специальности. Вследствие преобладания в составе академиков специалистов по физико-математическим наукам основное внимание в обучении студентов уделялось именно этим наукам.

о том, что с 1726 по 1733 г. в списке студентов насчитывалось всего 38 человек, хотя последние исследования увеличивают этот список.

С подготовкой отечественных кадров дело обстояло далеко не благополучно. Уже с первых лет существования Академии наук огромное влияние на ее дела приобрел советник канцелярии И. Д. Шумахер, роль которого в истории русской науки при его больших полномочиях была отрицательной. Он не понимал необходимости для России подготовки отечественных научных кадров и поэтому не способствовал распространению просвещения среди русских людей. Вот характерный пример. Из 12 студентов (среди которых был и Ломоносов), прибывших из Славяно-греко-латинской академии для получения дальнейшего образования в университете, пятерых он послал в Камчатскую экспедицию, а остальных определил в «подьячие» и к «ремесленным» делам⁴⁰. И это в то время, когда явно не хватало студентов. Лекции читались с перерывами, число студентов временами не только не возрастало, а даже уменьшалось.

В неблагоприятных условиях находилась и академическая гимназия. Она, как и университет, не имела даже собственного здания, переводилась из одного помещения в другое, не менее непригодное для занятий. Сохранившиеся списки учащихся показывают, что в год основания гимназии (в 1726 г.) в нее было принято 112 человек, а в следующем 1727 г. — 58 человек, затем число поступающих резко снижается и в 1730 г. составило 15 человек⁴¹. До принятия регламента 1747 г. в гимназию был открыт доступ детям всех сословий. Наряду с детьми дворян поступали дети торговцев, духовенства, мелких чиновников, солдат, ремесленников и крепостных крестьян.

сот обученных молодых людей.

Итак, в первые два десятилетия своей деятельности Академия сделала много для развития науки и просвещения в России, хотя работать ей приходилось в крайне сложной обстановке. Развитие академической деятельности сковывали черты классовой ограниченности, господствующие в феодальном обществе. Бюрократизация абсолютной монархии сказывалась и на Академии.

Уже в первые десятилетия возникли серьезные трудности. Они особенно давали себя чувствовать при преемниках Петра I, которые зачастую или не одобряли сделанное до них, или не понимали задач прогрессивных мероприятий. Правительственные верхи, тоже в большинстве своем не содействуя развитию науки, не уделяли должного внимания Академии, не заботились о материальной основе ее существования.

давление церкви. Так, когда в 1728 г. Делилем была напечатана в Петербурге на французском языке речь на тему о том, вертится ли земля, возник вопрос о переводе ее на русский язык. Перевод был подготовлен, но Синод запретил публикацию. Как уже указывалось ранее, запрещено было печатание «Российских древних летописей» из опасения вызвать в народе «соблазн»⁴².

Отрицательно сказывался на деятельности Академии сложившийся режим управления. Принцип некоторой самостоятельности, провозглашенный в проекте устава, был нарушен. Сенатский указ 2 ноября 1732 г. требовал от Академии отчетов о состоянии библиотеки и кунсткамеры, об изменении в составе академиков, о педагогической деятельности и состоянии финансов.

и развитием русской науки, стремясь сохранить лишь свое господствующее положение в Академии⁴³. Угодничая перед императорским двором, эти академические «верхи» тормозили многие начинания Академии, мешали истинным деятелям науки, которые выступали против устаревших теорий и прокладывали пути передовым идеям в науке.

Органом, с помощью которого утверждались реакционные порядки, была академическая канцелярия во главе с И. Д. Шумахером и его зятем И. И. Таубертом. Над Академией стояло феодальное государство, внутри Академии господствовала администрация канцелярии. С назначением нового президента графа К. Т. Разумовского порядки в Академии мало изменились. Канцелярия то время длительных отлучек Разумовского продолжала распоряжаться средствами и планами Академии.

Вместо того чтобы готовить русских специалистов в различных областях знаний, канцелярия продолжала ориентироваться на привлечение иностранцев. Единоличное правление Шумахера вызывало недовольство многих сотрудников Академии. Они пытались жаловаться на непорядки в Академии президенту, подавали письма в Сенат и императрице, но безуспешно. Правительство не принимало меры, хотя было известно, что конфликты с Шумахером послужили причиной отъезда из России многих видных ученых.

Примечания

¹  . Основание Академии наук в Петербурге. — «Петр Великий». Сб. статей. М. — Л., 1947, стр. 285.

²  И. Г. Дювернуа был наставником Л. Л. Блюментроста, первого президента Петербургской Академии наук.

³  Г. Фик был советником царя по устройству в России коллегий.

⁴  В Центральном государственном архиве древних актов хранится подлинный проект Блюментроста с редакционными поправками Петра I. Текст этого документа см. в приложении.

⁵   4443, стр. 220; Г. А. Князев, А. В. Кольцов. Краткий очерк истории Академии наук СССР. М. — Л., 1964, стр. 11.

⁶  См. приложение, стр. 71.

⁷  А. И. Андреев

⁸  Впоследствии помимо гимназии было намечено создать подготовительные школы для изучения языков. Видимо, в последнем случае было учтено указание Петра I от 21 мая 1724 г.: «Пока Академия заведетца, школы языков зачать» (Е. С. Кулябко. М. В. Ломоносов и учебная деятельность Петербургской Академии наук. М. — Л., 1962, стр. 31).

⁹  Как свидетельствуют дошедшие до нас сведения, в течение всего XVIII в. новые академики назначались собранием Академии, но зачисление их в действительные члены происходило по решению президента (. М. В. Ломоносов и Академия наук. — «История СССР», 1974, № 3, стр. 19).

¹⁰  В первые десятилетия своей деятельности Академия в лице секретаря Сената И. К. Кирилова всегда имела поддержку.

¹¹  Под «художествами» в XVIII в., как у нас, так и на Западе, понимали главных образом ремесла.

¹²  В математический «класс» входила специальная кафедра механики.

¹³  . Академия наук и художеств. — «Вестник АН СССР», 1973, № 10, стр. 122—123.

¹⁴  См. приложение, стр. 77.

¹⁵  В ходе обсуждения вопроса о назначении президента рассматривались и другие кандидатуры: Х. Вольфа, князя Д. К. Кантемира (отца известного впоследствии писателя), барона Г. Гюйсена (дипломата, находящегося на русской службе). Л. Л. Блюментрост (родился в Москве в 1690 г.) был сыном лейб-медика царя Алексея Михайловича. Он был президентом Академии наук в течение 1725—1733 гг. Умер в 1755 г.

¹⁶  Естественно-исторический музей.

¹⁷  —1761), эльзасец по происхождению, магистр философии, приехал в Россию в 1714 г. При Петре он выполнял обязанности библиотекаря, был секретарем Медицинской коллегии. Во время своей заграничной поездки в 1721 г. Шумахер немало сделал для того, чтобы ознакомить научные круги Франции, Голландии, Англии, Германии с планами Петра.

¹⁸  В Берлинской Академии наук, например, через 50 лет после ее основания далеко не все академики были немцами.

¹⁹  Е. Х. Копелевич. Указ. соч., стр. 126.

²⁰  В списке первых ученых, прибывших в Россию в 1725— 1726 гг., значилось 14 человек: Я. Герман — профессор математики, Д. Бернулли — профессор физиологии и математики, Н. Бернулли — профессор математики, Ф. -Х. Мейер — профессор математики, Г. Б. Бюльфингер — профессор физики, Ж. -Н. Делиль — профессор астрономии, И. Г. Дювернуа — профессор медицины, анатомии и хирургии, М. Бюргер — профессор химии и др. (. Указ. соч., стр. 32, 38).

²¹  Письмо потом было опубликовано в лейпцигском журнале.

²²  Строительство жилых зданий не было осуществлено. Академия снимала для своих сотрудников дома частных лиц.

²³  По каталогу 1742 г. в библиотеке находилось свыше 15 тыс. книг.

²⁴  . Указ. соч., стр. 129—131.

²⁵ 

²⁶  «История Академии наук СССР», т. I. М. — Л., 1958, стр. 44.

²⁷  «В «Комментариях» помещались главным образом статьи по естественным наукам. Они издавались на латинском языке. С 1728 по 1751 г. вышло 14 томов. Одновременно с изданием первого тома на латинском языке на русском языке было опубликовано «Краткое описание Комментариев Академии наук» («История Академии наук СССР», т. I, стр. 130).

²⁸  . История императорской Академии наук в Петербурге, т. I. СПб., 1870, стр. 110.

²⁹  «Очерки истории СССР (вторая четверть XVIII в.)». М., 1957, стр. 451.

³⁰  С. И. Вавилов. Собр. соч., т. III. М., 1956, стр. 533.

³¹  «История Академии наук СССР», т. I, стр. 72.

³²  Красноречие.

³³  В царствование Екатерины II был назначен куратором (попечителем) Московского университета.

³⁴  «История Академии наук СССР», т. I, стр. 119—120.

³⁵  М. В. Ломоносов— Л., 1955, стр. 624.

³⁶  Академия издавала «Календарь или месяцеслов исторический», позже называвшийся «Санкт-Петербургский календарь», статьи и заметки на исторические темы вызывали живой интерес читателей.

³⁷  Г. З. Байер родился в Кенигсберге в 1694 г., умер в Петербурге в 1738 г.

³⁸  К материалам Миллера широко обращались в XVIII—XIX вв. при подготовке таких документальных публикаций, как «Древняя российская вивлиофика» Н. И. Новикова, «Собрание государственных грамот и договоров» и др.

³⁹  «История Академии наук СССР», т. I, стр. 126—128.

⁴⁰  . Указ. соч., стр. 31—38.

⁴¹  «История Академии наук СССР», т. I, стр. 142.

⁴²  «История Академии наук СССР», т. I, стр. 47.

⁴³  —1740).