ПРЕДИСЛОВИЕ К „ОДЕ НА СМЕРТЬ ГОСПОДИНА ЛОМОНОСОВА,
ЧЛЕНА АКАДЕМИИ НАУК В С. -ПЕТЕРБУРГЕ“
Восхищение заменяет мне дарование.
Господин Ломоносов родился в Архангельске от родителей, занимавшихся торговлей, но не особенно зажиточных.1 Еще в раннем возрасте проявилась его любовь к науке. Первые его учебные занятия протекли в Москве, где дарованиями он обратил на себя внимание. Затем правительство отправило его в Германию, именно в Фрейберг в Саксонии, для изучения там горного дела.2 Во время пребывания своего в этой стране он имел возможность изучить много нового, а также счастье слушать знаменитого Вольфа.
По возвращении на родину адресованная им императрице Анне ода на победу при Хотине приобрела ему славу превосходного поэта. В самом деле, это первое произведение его исполнено энергии, новых идей и возвышенных образов. Его талант был вознагражден и с тех пор возрастал и укреплялся.
Все наши государи последовательно покровительствовали и ободряли этого великого человека (первого ученого в России). Императрица Елизавета сделала его профессором химии в императорской Санктпетербургской Академии Наук и осыпала его благодеяниями. Царствующая сейчас императрица делала то же еще в большем размере; она допустила в отношении его такую фамильярность, черты которой были видны только в век Августа, фамильярность, которая никогда не превращалась для ученого в горечь.3
Наконец, окруженный славой и всеобщим удивлением своих соотечественников, любимый монархами, г. Ломоносов скончался несколько месяцев назад, в возрасте около пятидесяти пяти лет.
Оставленные им произведения почти все считаются шедеврами. Они заключают том од, достойных быть поставленными в параллель одам Руссо,4 различные другие стихотворения, как послания, надписи и т. д.; летописи России,(а) два похвальные слова, одно Петру Великому, другое Елизавете; речи о пользе химии, о цветах и т. д., произнесенные на заседаниях Академии. Наконец, трактат по риторике и русская грамматика. Таким образом, от исопа до кедра, все обнял он и во всем успел.
Мало удовлетворенный своей известностью в столь разнообразных жанрах, г. Ломоносов начал под конец своей жизни писать эпическую поэму в честь Петра Великого. Эта поэма должна была состоять из двадцати четырех песен;(б) три первые песни, появившиеся в свет, прекрасны и заставляют бесконечно жалеть об остальном.5
Среди них следует отметить Письмо о пользе стекла, произведение столь же необыкновенное, сколь и философское. Это Гамлет, говорящий стихами, и Свифт, тонко забавляющий. Благочестивые невежды, некогда оспаривавшие систему вселенной, ловко осмеяны в этом Письме, и представляемая автором картина разграбления Америки из-за алчности испанцев выше всяких похвал.
Проникнутый искренним уважением и благодарностью к этому необыкновенному человеку, я осмеливаюсь, в следующей за сим оде, воздвигнуть слабый памятник его славе. Должно надеяться, что более ловкая рука когда-нибудь познакомит с ним с более выгодной стороны.
Его „Похвальное слово Петру Великому“ справедливо рассматривается как достойная параллель „Панегирику Траяна“. Жаль, что это произведение обезображено иностранцем, не знавшим ни слова по-русски и плохо писавшим на своем родном языке.6
Правда, до Ломоносова у нас было несколько рифмачей, вроде князя Кантемира, Тредиаковского и др., но они находятся к Ломоносову в таком же отношении, как трубадуры к Малербу.
Ода на смерть Ломоносова была напечатана А. П. Шуваловым на французском языке под следующим названием: „Ode sur la mort de Monsieur Lomonosof de l’Académie des Sciences de St. Pétersbourg“.
В России ода Шувалова была перепечатана на французском же языке дважды. В первый раз неполностью (без прозаической части), Н. С. Тихонравовым, в журнале „Москвитянин“ (1854, кн. II, отд. материалы, стр. 17—21). В середине XIX в. ода Шувалова была уже чрезвычайно редкой книгой. Тихонравов перепечатал ее не по подлинному французскому изданию, а по списку, найденному им в бумагах Я. Я. Штелина.
Вторично оду Шувалова уже полностью перепечатал, также на „Сборнике материалов для истории императорской Академии Наук в XVIII веке“ (ч. 1, СПб. 1865, стр. 201—210).
Прозаическая часть оды Шувалова была напечатана впервые на русском языке, в переводе П. Н. Беркова, в его книге „Ломоносов и литературная полемика его времени“ (Л., 1936, стр. 277—279), откуда она и перепечатывается.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 А. П. Шувалов имел о родине Ломоносова и о его родителях смутное представление. Он писал свою оду в Париже, многие факты из жизни Ломоносова излагал по памяти, не имея возможности проверить их по соответствующим документам и более достоверным источникам.
2 Об отправке Ломоносова Академией Наук в Германию Шувалов в общем пишет правильно, не упоминая лишь следующего: Ломоносов, вместе с другими студентами — Виноградовым и Райзером, поехал вначале не во Фрейберг, а в Марбургский университет к Христиану Вольфу. Объяснялось это желанием Академии, которая хотела, чтобы русские студенты сперва усвоили начальные основы металлургии: физику, механику, гидравлику и прочие естественные науки, изучить которые во Фрейберге им не было возможности (см. А. А. Куник—245).
3 Здесь Шувалов имеет в виду посещение Ломоносова Екатериной II 7 июня 1764 г. Этот случай был описан в „С. -Петербургских Ведомостях“, 1764 г., № 48, следующим образом: „Сего июня 7 дня пополудни в четвертом часу благоизволила ее императорское величество с некоторыми знатнейшими двора своего особами удостоить своим высокомонаршеским посещением статского советника и профессора господина Ломоносова в его доме, где изволила смотреть производимые им работы мозаичного художества для монумента вечнославныя памяти государя императора Петра Великого, также и новоизобретенные им физические инструменты и некоторые физические и химические опыты, чем подать благоволила высочайшее уверение о истинном люблении и попечении своем о науках и художествах в отечестве. При окончании шестого часа, сказав всемилостивейшее свое удовольствие, изволила во дворец возвратиться“.
4 Шувалов имеет в виду знаменитого французского лирика Жана-Батиста Руссо, оду которого „На счастье“ Ломоносов перевел в 1760 г. на соревнование с А. П. Сумароковым (см. журнал „Полезное увеселение“, 1760, январь, стр. 17—28).
5 Из героической поэмы Ломоносова „Петр Великий“ были напечатаны лишь первые две, а не три песни.
6 Перевод „Похвального слова Петру Великому“ сделан был академиком Ф. -Г. Штрубе-де-Пирмонтом, но в печати появился перевод барона Чуди: „Panégirique de Pierre le Grand prononcé dans la Séance publique de l’Académie Impériale des Sciences, le 26 Avril 1755, par M. Lomonosow... et traduit sur l’Original Russien par Mr. le Baron de Tschoudy“. На экземпляре, бывшем в руках Ломоносова, сделана его рукою надпись к словам „переведено с русского аригинала“: „Но переведено очень плохо и несмотря на возражения автора“ („Сочинения М. В. Ломоносова“, под ред. М. И. Сухомлинова, т. IV, СПб. 1898, стр. 352 второй пагинации; ср. Л. Б. , „Рукописи Ломоносова в Академии Наук“, Л. 1937, стр. 267).
Сноски
а Я обхожу молчанием его „Российскую историю“, предисловие и первые главы которой я видел напечатанными шестнадцать месяцев назад. Так как с тех пор я нахожусь за пределами своей родины, я не знаю, закончен ли этот нужный труд.
б В первой песне Петриады г. Ломоносов подражает г. Вольтеру, но как ученик достойный столь великого учителя. Джерсейский отшельник снабдил его интересным эпизодом и красотами изумительных подробностей. Это единственный, кажется, раз, когда наш поэт подражает кому-либо; во всех других местах он творит. Я чрезвычайно рад указать эту подробность; она доказывает, как бессмертная поэма о Генрихе IV чтима у северного полюса.